Сапёр, который ошибся - [46]

В конце своего выступления начштаб говорил о том, что мы отомстим, и враг будет разбит и что-то ещё в таком же духе. Напоследок поздравил с праздником 1 мая, добавив: «Какой уж тут праздник…».

682-й полк формировали в Союзе и ввели в Афганистан перед самой операцией на Панджшере. У нас в полку служил киномеханик родом из Питера. Однажды он заболел желтухой и попал в госпиталь, находящийся в Союзе. Когда выписывался из госпиталя, ему предложили перевестись в 682-й полк, дислоцированный около границы с Афганистаном в Термезе, и он очень обрадовался перспективе дослуживать в Союзе. Но через несколько месяцев 682-й полк вошёл в Афганистан.

Этому полку не повезло с самого начала, может быть кто-то осведомил «духов» о том, что подразделение не имеет боевого опыта. К сожалению, афганские военачальники частенько «сливали» информацию душманам о планах советских войск. На подъезде к Панджшеру 682-й полк попал в 3-х ярусную засаду. «Духи» зажали колону бронетехники на извивающемся по склону серпантине, подбив первую и последнюю машины, и потом расстреливали боевые машины на выбор. Когда пехота бросилась штурмовать позиции душман, то «духи» отступили под прикрытием второго яруса обороны. Пехота наседала, и когда стала подступать ко второму ярусу, то его защитники отступили под прикрытием третьего яруса. Когда бойцы бросились штурмовать третий ярус обороны, то «духов» и след простыл.

Вот так получив первое боевое крещение, 682-й полк вошёл на Панджшер и тут же понёс огромный урон в живой силе, потеряв батальон под шквальным огнём моджахедов.

Но на этом скорби 682-го полка не закончились. Все мы понимали, что противник жестокий и опытный, а Панджшер — это не прогулка в швейцарских Альпах. Тем более что советской армии противостояли бандформирования численностью до 5 тысяч человек (со слов наших командиров, на самом деле гораздо больше) под командованием Ахмед Шаха Масуда (масуд — прозвище, в переводе на русский язык значит счастливчик). Ахмед Шаху помогали спецслужбы иностранных государств, поставляя специалистов и вооружение.

Небольшие разведгруппы делали набеги с многочисленных баз, расположившихся в Пакистане. Иногда они объединялись и наносили чувствительные удары. Потом «рассыпались» в разные стороны и возвращались на базы для отдыха перед новым выходом. Операция была долгой и кровопролитной и закончилась выводом войск, а оставшиеся гарнизоны находились в осаде и более или менее контролировали только дорогу через ущелье.

Охота на духов. Руха

Панджшер. Конец апреля 1984 года.

Мы почти каждую ночь ходили в засады в районе небольшого кишлака в «зелёной зоне» под названием Руха. Когда началась операция на Панджшере, местное население ушло из ущелья, оставив длинную (около 80-ти километров) совершенно безжизненную «зелёную зону».

Утром мы возвращались из ночной засады. Отсыпались и после обеда снова готовились к боевому выходу. Вот и в этот раз мы готовились к ночной засаде.

Подготовка.

Чистили оружие. Готовили боекомплект. Брали только самое необходимое. Никаких сухпайков, а только флягу воды. Обязательно зимний бушлат, потому что в горах ночью холодно.

Поздно вечером построение. В густых сумерках трудно различить рядом стоящего бойца. Последний осмотр. Попрыгали, чтобы убедиться, что ничего не звенит в снаряжении, и стали грузиться в десантные отсеки БТРов.

Грузиться приходилось плотно, чтобы сверху никого не было видно. БТРы долго петляли по опасной горной дороге. В одном месте они притормозили, не выключая двигателей, и разведчики высыпали на обочину. БТРы тут же тронулись дальше, чтобы скрыть место высадки разведроты.

Аракелян.

Нашему взводному, маленькому армянину, молодому лейтенанту Аракеляну «деды» дали кличку — «ДШКа фирмы стаканчик». За обнаружение крупнокалиберного пулемёта давали орден «Красной Звезды», и Аракелян всё время канючил: «Найдите мне, пожалуйста, пулемёт ДШКа, если что, я его сам понесу…».

Частенько при досмотре кишлаков попадались французские разрисованные стаканы, и Аракелян собирал их и на привалах любовался. Но в горах каждый грамм превращается в килограмм, поэтому, найдя новый стакан, он мучительно выбирал, какой же из его коллекции надо выбросить, и, выбрав, с досадой разбивал о скалы.

Так вот, в момент высадки Аракелян пристал ко мне, чтобы я взял от него и переложил в свой вещмешок запасные аккумуляторы для рации. Пока я, расположившись на обочине дороги, перекладывал аккумуляторы, цепочка тронулась торопливым шагом. Несколько человек задержалось около меня. Наконец-то, «задушив» лямками вещмешок старинной системы «Сидор», забросил его за плечи и побежал догонять ушедшую роту.

Потерялись.

Пробежав метров 500, мы остановились. Прислушались. Ночь. Тишина. Где разведка? Может быть, они уже свернули? Мы решили подождать, может быть будут нас искать. Увидев удобное место слева на обочине дороги, воронку после взрыва мощного фугаса, мы остановились и заняли круговую оборону.

Через некоторое время услышали торопливые шаги и увидели в мутной фиолетовой тьме, еле различимые, тёмно-серые силуэты командира роты и двух разведчиков. Командир спустился к нам в воронку и недовольным шёпотом выяснил причину нашей задержки. Короткие объяснения, «стрелки» перевели на меня, мол, это я завозился с вещмешком. Оставив разборки на потом, побежали догонять разведроту. Вскоре мы поднялись по крутому откосу и обнаружили разведчиков. Сразу же посыпались грубым шёпотом упрёки в мой адрес, но спорить некогда, и мы тронулись в путь.