Сантехник с пылу и с жаром - [8]

В костюме лётчика даже я смог бы понравиться. Но моя форма – это комбинезон с огромными карманами. Женщины такое не запоминают. Было ли у комбинезона лицо – не могут сказать определённо. Зато, благодаря фасону, моя работа абсолютно непорочна.

Лётчик Коля разбогател, заделался олигархом. Пригласил меня на день рождения, показал других олигархов. На вид просто люди. Только неестественно красивые жёны их и выдают. И рассказы о быте. Один друг захотел выпить вина, так пошёл и купил виноградник. Другой искал сериал на вечер, в результате приобрёл киностудию. Теперь ищет, что такого снять, чтобы потом посмотреть.

Коля тоже рассказал историю. У него дача. Красивая Колина жена не понимала устройства деревенской канализации. Чтобы её успокоить, Коля установил в качестве септика железнодорожную цистерну объёмом 60 кубометров. Поясню для девчонок, чтобы такое наполнить или наоборот, очистить, нужно тридцать грузовиков.

Однажды на Колиной даче потекла крыша. Коля позвал мастеров для ремонта. Красавицу жену при этом отправил в отпуск. Обещал, когда приедет, не узнает наш домик.

Мастера оторвали черепицу. Говорят, хозяин, надо стропила поменять, сгнили. Потом оказалось, что и стены сгнили, и фундамент. Вещи вывезли, всё снесли, фундамент срыли, вместо дома получился котлован. Прощальным взмахом экскаватор пронзил септик. А вы же помните про 60 кубометров. Жена возвращается и не узнаёт дом, потому что на его месте озеро жидких отходов. Всё как муж и обещал.

Я всегда рассказываю эту историю, когда Лара ставит мне в пример чью-нибудь решительность. Смотри, говорю, не то проснёшься завтра, а вместо дома озеро. Оно тебе надо?

Теперь и на видео

В детстве Лара играла в куклы. Сюжет был таким. Самая красивая кукла пила чай с пирожными, сидя на балконе. Черноволосый принц тем временем лез по стене, чтобы вырвать поцелуй. Красивая кукла сопротивлялась, потом сдавалась, потому что слабая женщина.

Так формировались жизненные ценности Ларисы: поцелуи, красота, беспечность. Ей кажется, всё это есть в Париже. За поездку во Францию Лара готова отдать не только меня, но и что-нибудь ценное.

Я жил в Париже, в квартире с видом на помойку. Счётчик воды там был сломан, кран рычал в ночи, батарей не было вовсе. Сантехнический ад. Город казался столицей легкомыслия. Нормальный человек там бы жить не смог, только принцесса. Лара пятьсот раз переспросила, правда ли я не хочу во Францию? Говорит, представь себе рай. А теперь Францию. Разве есть отличия?

То же самое говорил мой стоматолог. Расслабься, говорит, вообрази Лазурный берег. Сам тем временем схватил меня за зуб и поднял в воздух. С тех пор в слове «рай» мне слышится хруст костей черепа.

Лара сказала, что сама меня отвезёт, только поехали. Ничего не надо делать, лежи и наслаждайся на заднем сиденье. Но я видел, как она паркуется. Ей для разворота нужна пустыня. Мне страшно ехать с ней и ещё страшнее отпускать одну.

Да, я недоверчив. Отправляя дочь крошить салат, я заранее готовлю бинты и звоню в скорую. Потом отбираю нож и всё доделываю сам. И в самолёте я не сплю. Кто-то ведь должен держать машину в воздухе силой своего ужаса.

Без меня мир рухнет. Трубы лопнут, костёр погаснет. Принцесса во Франции заблудится, заболеет, потеряет телефон и честь. Лара считает, если бы я играл в куклы, у меня бы все лежали на креслах и зарастали паутиной. Лара ускоряет речь до трёх слов в секунду, потом плачет. Тут я надеваю чёрный парик и лезу к ней на балкон вырывать поцелуй.

Пупок работы Павла Писако

Пока ребёнок сидит на стуле и ест суп, я за него спокоен. Но лишь только он слез и пошёл, мне мерещатся опасности. Как родитель я знаю, мир состоит из твёрдых, острых и обжигающих предметов.

Я слышу сквозь стены, чем занимаются дети. Я слышу, подметают ли они пол как велено, или прячут мусор за диван. Мне по хохоту понятно, сделаны ли уроки. Я распознаю конфеты по шуршанию фантиков. Вообще, управлять процессами через подслушивание – это очень современно. Всё ЦРУ на этом построено.

Однажды в детской раздался страшный грохот. Упало и разбилось что-то огромное. По звуку – как Сатурн. Я бежал к детям, крича «что случилось – что случилось!?» Никто не отвечал. Оказалось, они выдавили стекло в двери. Грохот космический, а на них – ни синячка. Все пальцы на месте, пересчитали дважды.

Девочки врали и указывали друг на друга. Обе были страшно не виноваты. Каждая никого не трогала. Просто беседовала. При этом одна ломилась в дверь, вторая не пускала. Виноват в крушении стекольный завод, не рассчитавший их экспрессию. Нам всё-таки нужны стёкла, устойчивые к давлению задом, плечом и коленом.

Я велел всем сидеть на диванах, пока папа подметает. Велел думать о поведении и месте красавицы в современном обществе. Маша спросила, почему я не ору. Родители должны орать, это закон природы. В ответ я рассказал притчу.

В юности я целовался с Юлей. Как-то вернулся поздно, в хорошем настроении. И решил подтянуться на турнике. У каждого мальчика есть турник для выражения чувств. И удачно как-то раскачался, оторвал перекладину, влетел в дверь и выбил стекло двери, за которой спал папа. Мой отец встал, посмотрел и снова лёг. Молча. Настроение у него было хорошее. Не знаю, какое объяснение грохота ему приснилось, но реальность его точно не испугала.