Санта-Клаус, или Отец на Рождество - [66]

– Вздор, я отлично представляю себе ваши дела. Кто это будет на этот раз, восточная императрица? Позвольте нам уехать без вас. Если не в Уэрфилд, то в какое-то другое тихое место. Не может быть, чтобы вы хотели иметь полный дом детей, вмешивающихся в ваши «дела» в городе.

– Нет! – крикнул Уэр, отчего младенец снова заплакал. – Мои подопечные останутся со мной.

– Тогда вот, – выкрикнула Грейс-Энн, вложив сверток с красным личиком в его ничего не подозревавшие руки и направляясь к двери, – это ваша самая младшая подопечная. Привыкайте к ней.

Сержант Роули прибыл в Уиклоу в Ирландии несколько недель спустя. То, что он услышал о миссис Уоррингтон, заставило его сломя голову мчаться обратно в Англию, не отдохнув ни дня. По словам Халлорана, это «щедрый» герцог приехал, чтобы забрать вдову майора вместе с ребенком, о котором Роули ничего не знал, за исключением того, что, без всякого сомнения, его отцом не мог быть майор. Майор Уоррингтон не приближался к своей милой юной жене почти шесть месяцев до того, как подхватил лихорадку, которая убила его. Разве Роули не надоедал ему все это время, предлагая навестить жену? Тогда крошка не была беременна, и, черт возьми, не могла оказаться в интересном положении за время пути домой из Португалии. Кажется, что леди в самом деле были нужны услуги Роули, и не только в качестве сопровождающего.

Он взял королевский шиллинг [25] – и отдал свою руку; но даже без денег миссис Уоррингтон, Роули сумеет устроить этому герцогу хорошую взбучку.

Глава 20

Даже самые длинные путешествия всегда подходят к концу, за исключением, возможно, путешествия к самопознанию. К тому времени, когда они достигли Лондона, герцог Уэр сочинил историю, чтобы рассказать ее тете Юдоре, и, таким образом, всему городу. Мильсом сделает все возможное, чтобы эта байка через сплетничающую прислугу добралась до Уэрфилда.

Как рассказывал Лиланд, миссис Уоррингтон, находясь в подавленном настроении после Рождества, начала чахнуть из-за того, что Тони никогда не увидит своего последнего ребенка. Ее плохое настроение еще больше ухудшилось после предложения отправиться путешествовать с вдовой офицера-сослуживца – предложение, от которого она была вынуждена отказаться из-за своего положения, но которое с радостью передала сестре. Отъезд Пруденс сделал ее жизнь в доме викария еще более мрачной, ведь забот по дому стало больше, а свободного времени, которое она могла бы проводить с сыновьями или отдыхать ради ребенка – меньше. По этой причине с энергичного одобрения Уэра из-за границы и благодаря изобретательности его лондонского поверенного, миссис Уоррингтон на время родов отправилась к живущей на пенсию старой няне герцога. Лайам Халлоран был настолько любезен, что сопровождал ее на своем пути домой; а теперь герцог оставил мирные переговоры, чтобы привезти своих кузенов обратно домой.

– Гм! – фыркнула тетя Юдора. – Если бы ты не был герцогом, то мои друзья рассмеялись бы мне в лицо.

– Но я герцог, тетя, так что они будут улыбаться и вежливо кивать и поздравлять тебя с новой внучатой племянницей – если ты примешь Антонию как свою родственницу.

– Я не сомневаюсь, что она моя родственница, мальчишка, меня смущает то, с какой стороны одеяла она родилась.

– Что, ты думаешь, что этот младенец – мой?

– Я не слепая, мальчишка. Я видела, как ты вожделел вдову прошлым Рождеством. – Она постучала тростью о пол, чтобы подчеркнуть свои слова. – И тебе лучше перестать вести себя как самцу во время гона, если ты не хочешь, чтобы все остальные подумали то же самое.

Тщательно рассмотрев новоприбывшую, Мильсом пришел к собственным выводам, но дворецкий был слишком хорошо вышколен, чтобы обсуждать их с хозяином или с кем-то еще.

– Очень хорошо, ваша светлость, – заявил он после того, как ему скормили самую что ни на есть откровенную чушь. – Майор Уоррингтон гордился бы женой и новорожденной дочерью.

Лиланд проглотил собственный ответ и отправил дворецкого распространять слухи.

Убедить друга Уэра, Кроу Фэншоу, оказалось чуть-чуть труднее. Он заехал, когда узнал, что Лиланд вернулся в город, и герцог был вынужден представить его Грейс-Энн. Уэр знал, что не сможет скрывать ее, словно семейный скелет в шкафу, если хотел, чтобы общество приняло его историю, но неужели ей обязательно нужно таскать этого проклятого младенца с собой, словно дополнительную шаль? Одно дело, когда мальчики спустились к чаю; пусть Кроу увидит, что не все дети такие варвары, как выводок его сестры. Неприятно уже то, что Лес – или Уилл – спросил у его закадычного друга, как Кроу удается поворачивать голову и не выколоть себе при этом глаза высоким воротничком, но зачем же Грейс выставила напоказ отродье Халлорана размером с полпинты?

Позже, в «Уайтс» Кроу отполировал монокль, а затем последовало неизбежное.

– Послушай, мальчики Тони не могли бы быть похожи больше, чем если бы смотрелись в зеркало. Конечно, тот, что младше – Лесли, не так ли? – будет лучше понимать толк в одежде. Об этом уже можно судить.

– Ты можешь судить о том, который из них Лесли? – Теперь, когда подбородок у Леса зажил, Лиланд снова не имел понятия, кто из близнецов кто. Однако ему было стыдно признаваться в этом такому озабоченному тряпками человеку, как Кроу. – То есть, ты можешь судить, у кого из них лучший вкус?