Санта–Барбара V. Книга 1 - [4]

— Почему это ты так думаешь?

Джина уверенно улыбнулась:

— Я слишком хорошо знаю Мейсона. И вообще, что мы все о Мейсоне да о Мейсоне? Я же тебя просила включить телевизор.

Окружной прокурор поднял с пола валявшийся там дистанционный пульт управления и нажал на кнопку. Спустя несколько мгновений небольшой экран телевизора, стоявшего в дальнем углу комнаты, засветился.

— О, Бог мой, — раздраженно воскликнула Джина, — опять Мейсон. Наверно, он решил стать главным ньюсмэйкером в этом городе, потеснив с первых страниц газет и с экрана телевизора, своего незабвенного папашу.

Тиммонс скривился:

— Ты хоть мне‑то не рассказывай о своей ненависти к семейству Кэпвеллов. Я сам отношусь к ним точно так же.

Джина шумно потянулась.

— Да ладно, Бог с ними. Сделай погромче звук. Что он там болтает? Смотри, опять вырядился в свой белый костюм.

Тиммонс добавил звука. На экране появилась физиономия журналиста с толстым микрофоном в руке: «Итак, мы ведем трансляцию из здания Верховного суда Санта–Барбары, где дает пресс–конференцию бывший заместитель окружного прокурора мистер Мейсон Кэпвелл».

Тиммонс нахмурился:

— Что значит бывший? Что за чушь? Мейсон решил, что ему больше не стоит тратить время на такие пустяки, как собственная карьера.

Джина шикнула на Тиммонса:

— Да тише ты! Дай послушать, что он там болтает.

— Итак, мистер Кэпвелл, вы приглашаете нас сегодня вечером прийти на встречу с мисс Лайт? А вы не могли бы сейчас нам поподробнее рассказать о ней? Ведь утверждают, что к проповедям бродячих проповедников нельзя относиться серьезно.

Мейсон предостерегающе поднял вверх палец:

— Нередко говорят, что Иисус Христос тоже был бродячим учителем. Это очень важно. Мы не должны забывать, как он относился ко всяким условностям и роскоши. Вероятно, те, кто утверждает, что к мисс Лайт нельзя относиться слишком серьезно — так называемые респектабельные люди, сейчас сочли бы Христа бродягой. Он сам говорил, что лисы имеют норы, а птицы гнезда и, как бывает часто, мы ощущаем не всю силу этих слов. Мы не всегда замечаем, что сравнивая себя с лисами и птицами, он называет себя сыном человеческим, то есть человеком. Он — новый человек, второй Адам, сказал во всеуслышание великую истину, с которой мы не всегда соглашаемся: человек отличается от животных всем — даже беззащитностью, даже недостатками; он менее нормален, чем они. Он — странник, чужой, пришелец на земле. Хорошо напомнить нам о странствиях Иисуса, чтобы мы не забыли, что он разделял бродячую жизнь бездомных. Очень полезно думать о том, что его прогоняла бы, а может и арестовывала бы наша полиция, потому что не могла бы определить, что он живет. Ведь наш закон дошел до таких смешных вещей, до каких не додумались даже ужасные тираны, вроде Ирода — мы наказываем бездомных за то, что им негде жить. Ведь история Христа — это история путешествия.

— Ну что ж, мистер Кэпвелл, возможно ваши слова могут убедить многих, — сказал журналист, — что сегодняшний вечер встречи с мисс Лайт соберет много любопытных.

— Да, — ответил Мейсон. — Мисс Лайт способна помочь нам всем. Вы убедитесь в этом сегодня.

Тиммонс слушал вдохновенную речь Мейсона с беспокойным вниманием. Джина даже не удержалась от едкого замечания в адрес Тиммонса:

— Кейт, ты выглядишь так, словно Мейсон сейчас говорит не о какой‑то там авантюристке–проповеднице а о тебе. Почему ты так нервничаешь?

Тиммонс отмахнулся:

— Мейсону слишком многое известно. Кто знает что в следующий момент придет ему в голову А вдруг он решит выступить против окружной прокуратуры? Мне не хотелось бы в его лице иметь такого врага.

Джина подняла брови:

— Какого?

Тиммонс не скрывал своего раздражения:

— Сильного, вот какого. Я, конечно, не считаю себя полным нулем в юридических делах, но надо смотреть правде в глаза — за Мейсоном стоит поддержка целого семейства Кэпвеллов. Если, конечно, они не отвернутся от него, услышав этот бред. В любом случае, надо быть с ним на стороже.

Дальнейший ход конференции подтвердил, что опасения Тиммонса были не напрасными. Один из журналистов спросил:

— Мистер Кэпвелл, насколько всем нам стало понятно, вы решили бросить карьеру юриста потому, что прониклись идеями мисс Лайт и собираетесь посвятить себя только ее делам?

Мейсон без тени сомнения ответил:

— Дело не только в этом. Я, будто Геркулес, чистил Авгиевы конюшни. Неблагодарная и довольно опасная работа. Мне приходилось сталкиваться с нечестностью должностных лиц. Теперь я направляю свою жизнь в иное русло. То, чем я вынужден был заниматься раньше, заставляло меня закрывать глаза на многие нарушения общественной морали и законности.

Журналисты уцепились за эту тему

— Вы хотите сказать, что в ведомстве окружного прокурора творились беззакония?

Мейсон уверенно кивнул:

— Да, но мне не хотелось бы сейчас говорить об этом. Все это пройденный этап моей жизни и больше я не собираюсь возвращаться к этому

При этих словах Мейсона окружной прокурор не выдержал и, взметнувшись к телевизору, в ярости хлопнул рукой по выключателю. Когда экран погас, Джина насмешливо воскликнула.

— Что, Кейт, испугался?

У него был такой вид, как будто Мейсон только что выдвинул в его адрес обвинение.