СиСи недовольно всплеснул руками:
— Неужели ты забыла, как именно этот человек еще совсем недавно стоял на пороге моего дома и уверенно заявлял, что он вернет себе свои деньги и разорит меня, даже если на это уйдет вся его жизнь. Неужели ты думаешь, что он с тех пор успокоился и стал испытывать ко мне самые теплые дружеские чувства? Ничего подобного! Лайонелл Локридж был и по–прежнему остается моим злейшим врагом. И то, что преступники похитили его жену, не меняет моего отношения к нему. Конечно, мне искренне жаль Августу, но я не могу оставить без внимания его угрозы.
София вспылила:
— Неужели ты не видишь, в каком состоянии этот человек? Он же просто в отчаянии! Его жену похитили, а ты ничем не хочешь ему помочь. Ты делаешь вид, что тебя это никоим образом не касается. Однако, забываешь о том, что такое может произойти с любым, в том числе и с тобой. От преступников никто не застрахован. Ты должен ему помочь хотя бы ради своей безопасности. СиСи, я не понимаю, почему ты проявляешь такое равнодушие к нему?
Он рассерженно воскликнул:
— Потому, что я не похищал Августу!
София укоризненно покачала головой:
— Слава Богу, ты хоть это признаешь. Но это ничего не меняет. Именно ты виноват в том, что Лайонелл оказался сейчас в безвыходной ситуации. Именно ты отнял у него состояние и даже дом. Посмотри, как он живет. Неужели ты думаешь, что приятно целыми годами жить на яхте, болтаясь на волнах? С тех пор, как ты разорил его, он так и не смог подняться. Все его новые проекты и начинания рушатся, еще не успев зародиться. И к этому, между прочим, прикладываешь руку ты. Именно благодаря тебе Локриджу везде отказывают в кредитах. Он не может рассчитывать ни на что. Он оказался совершенно беспомощным в этой ситуации. Между прочим, ты разорил его из‑за какой‑то мелкой обиды. Ты просто хотел отомстить. Тебе не нужны были его капиталы. Ты и так достаточно богат. Однако, тебе так не терпелось доказать ему свое превосходство, что в результате он оказался на краю пропасти. Вот как обстоят дела, какие бы чувства ты ни испытывал по этому поводу. Я не собираюсь тебе лгать только потому, что нас связывают близкие отношения. Я уже сказала тебе, что, если ты не поможешь Локриджу, тебя ожидают большие неприятности и, в первую очередь, с моей стороны.
СиСи подавленно умолк. Наконец, он поднял голову и с кислой миной взглянул на Софию.
— Ну, что? — грозно сказала она. — До чего ты додумался?
Ченнинг–старший шумно вздохнул:
— Я еще пока ни до чего не додумался. Просто поймал себя на мысли о том, что ты рассуждаешь в точности, как Иден.
София уже немного успокоилась:
— А что значит — я рассуждаю, как Иден? По–твоему, это плохо?
Он не выдержал испытующего взгляда ее глаз и снова опустил голову.
— Она сказала то же самое. Она страшно расстроена тем, что я все отобрал у Локриджа. Правда, мне трудно сказать, чем объясняется такая симпатия моей дочери к Лайонеллу. Я ее к этому не приучал.
София разочарованно покачала головой:
— Ну, что ж, если ты не прислушиваешься к моим словам, то, может, тебя хоть в чем‑то сможет убедить Иден? Наверно, мне пора обратиться к ней, пока еще не поздно. И, вообще, перестань стучать пальцами, меня это раздражает.
СиСи тут же утих. Затем, тяжело вздохнув, он встал из‑за стола и, подойдя к Софии, обнял ее сзади за плечи.
— София, — доверительно сказал он, — тебе не стоит так обижаться на меня. Ведь я еще не сделал ничего дурного. Да, Лайонелл ушел, но это еще не означает, что я окончательно решил этот вопрос.
Она задумчиво смотрела в окно.
— Ты хочешь сказать, что у Лайонелла еще остаются какие‑то шансы? — в ее голосе слышалась надежда.
СиСи немного помолчал.
— Думаю, что мне придется послушаться тебя и Иден, — наконец сказал он, — слишком уж вы настойчивы.
— Ты поступаешь так только из‑за нашей настойчивости?
— СиСи нежно провел рукой по ее волосам. — Дорогая, я не ищу оправданий для себя, но когда я понял, что все потерял — я имею в виду тебя — мне захотелось отнять у него все. При одной мысли, что он уводит тебя у меня, я просто бесился.
София мягко возразила:
— Это были простые ухаживания с его стороны. Я ведь ничем на них не отвечала. Почему ты так бесился? Да и, кроме того, ведь мы расстались с тобой не но моей воле, все должно было быть по–другому.
СиСи принялся объяснять, тщательно подбирая слова:
— Наверное, это произошло потому, что я слишком любил тебя. Да, я не мог простить тебе гибели Ченнинга–младшего, но это было только поводом. Наверное, я все‑таки излишне ревновал тебя. Ты значишь для меня очень много, но только теперь я осознал, что это такое — жить без тебя. Наверное, я зашел слишком далеко. Наверное…
Она обернулась к нему и, прослезившись, сказала:
— Никогда бы не подумала, что ты можешь быть гадким. Честное слово, я уже и не надеялась услышать из твоих уст такие слова. Все‑таки нам с тобой нужно быть имеете. Иначе ты можешь наделать еще немало глупостей.
Он грустно усмехнулся:
— Знаешь, я в последнее время много думаю о своей жизни. О том, что было раньше, о том, что происходит сейчас и о том, что будет с нами в будущем. У нас с тобой было очень много разного. Честно говоря, о многом мне сейчас даже не хочется вспоминать…