Саншха и Ньяяти - анализ иллюзий и реальность - [20]
"Идеология - это прогресс, который совершает так называемый мыслитель, хотя и с сознанием, но с сознанием ложным. Истинные побудительные силы, которые приводят его в движение, остаются ему неизвестными, в противном случае это не было бы идеологическим процессом. Он создает себе, следовательно, представления о ложных или кажущихся побудительных силах. Так как речь идет о мыслительном процессе, то он и выводит как содержание, так и форму его из чистого мышления - или из своего собственного, или из мышления своих предшественников. Он имеет дело исключительно с материалом мыслительным; без дальнейших околичностей он считает, что этот материал порожден мышлением, и не занимается исследованием никакого другого, более отдаленного и от мышления независимого источника. Такой подход к делу кажется ему само собой разумеющимся, так как для него всякое человеческое действие кажется основанным в последнем счете на мышлении, потому что совершается при посредстве мышления" (К.Маркс, Ф.Энгельс, Избр. произв., т.II, стр. 477-178).
Каждая эпоха имеет свое ложное сознание, которое фактически становится господствующей иллюзией этой эпохи (Thomson, SAGS, II, 342 и далее). Ложное сознание, лежавшее в основе раннего буддизма, стало идеологией - по существу иллюзией - века Будды. И именно с этой точки зрения мы предполагаем рассматривать четыре арья сатьи, равно как и доктрину пратитья самутпады.
Согласно "Махавагге", которая содержит старейшую из доступных нам теперь и, вероятно, вообще старейшую версию о том, что буддистское братство считало историей жизни своего Вождя в ее наиболее важный период (SBE, XIII, 73), Будда, прежде чем выступить с миссией целителя мировых страданий, отошел от реального мира, "сел со скрещенными ногами у подножия древа бодхи (древо познания) и непрерывно в течение семи дней испытывал блаженство освобождения" (там же, 74).
Согласно тексту, Будда, прежде чем выступить проповедником своей доктрины, четыре раза повторял свой подвиг семидневного удаления от реального мира (Oldenberg, В, 114). Очевидно, так он черпал свои идеи из "чистой мысли". "Дхаммачаккапаваттана сутта" подтверждает это.
"О, братья, никто не поведал мне той благородной истины о страдании, но я сам постиг ее, когда отверзлись очи мои, окрепло во мне знание и понимание, возникла мудрость, блеснул мне свет!
И вот, о братья, дабы постиг я благородную истину о страдании, истину никем не возвещенную мне, отверзлись мои очи, окрепло во мне знание и понимание, открылась мудрость, блеснул мне свет.
И оттого, о братья, постиг я благородную истину о страдании, истину никем не поведанную мне, что отверзлись мои очи, окрепло во мне знание и понимание, открылась мудрость, блеснул мне свет " (SBE. XI, 150).
И так далее. Текст повторял одно и то же по поводу каждой из четырех благородных истин. Однако остается фактом, что все сказанное об этих арья сатья касалось тирании, страданий и, далее, все эти истины были сформулированы в критический период истории, который в действительности был периодом тирании государственной власти и частной собственности, и тот факт, что окружавшие его люди были погружены в океан страданий, показывает, что действительная побуждающая сила, которая вынудила Будду формулировать все эти истины, не была результатом чистой мысли.
Он видел власть богатства и создаваемую им ненасытную алчность. Он видел, как его большой друг, царь Бимбисара, был умерщвлен голодной смертью принцем Аджатасатту. Он видел трон кошалов, омываемый кровью родственников. Он гордился своим племенным происхождением, но новые явления, возникающие в то время, причиняли ему страдания и устрашали его. Короче говоря, проблема, которую он стремился разрешить, возникла не из его собственных мыслей. Все же он едва ли преувеличивал, когда говорил, что они открыли внутри него "глаза, мудрость, свет". Тем не менее это приложимо только к решению, которое он предложил. Ибо он углубился сам в себя для объяснения страданий и пути, который вел к их прекращению.
Четыре благородные истины, как он сам объяснил в своей знаменитой Бенаресской проповеди, описываются таким образом.
"Вот, о братья, благородная истина о страдании. Рождение есть страдание, старость есть страдание, болезнь есть страдание, смерть есть страдание, соединение с нелюбимым есть страдание, разлука с любимым есть страдание, недостижимость желаемого есть страдание; короче, пятикратное влечение (к земному) есть страдание.
Вот, о братья, благородная истина об источнике страдания: это жажда (бытия), которая ведет от рождения к рождению вместе со страстью и желанием, которые находят удовлетворение здесь и там, жажда наслаждений, жажда бытия, жажда власти.
Вот, о братья, благородная истина об прекращении страдания: прекращение страдания есть искоренение этой жажды, победа над страстями и желаниями, исцеление от них, освобождение от них, недопущение их.
Вот, о братья, благородная истина о пути, который ведет к избавлению страдания. Это благородный восьмеричный путь: истинная вера, подлинная решимость, правдивая речь, справедливое действие, праведная жизнь, подлинное усилие, правильное мышление, подлинное сосредоточение. Такова, о монахи, благородная истина о пути, ведущем к избавлению от страдания.