Сансара - [10]

— А вдруг он скажет мне что-то такое, к чему я не готова или чего не хочу слышать?

— Ну и не ходи!

Иван устроился поудобнее, положил под голову куртку и закрыл глаза. Лика сосредоточенно формулировала вопросы: «Как лучше спросить: „Стану ли я звездой?“ Или нет, лучше по-другому: „Я хочу быть знаменитой, богатой, прославленной…“ Нет, лучше так: „Добьюсь ли я того, о чем мечтаю?“ Или: „Что ждет меня в будущем?“ Вот это именно та формулировка! И вопрос прозвучал, и лишнего ничего не сказала. Он же сам все знает и всю жизнь человека насквозь видит. А может, ей лучше просто молчать? Пусть сам обо всем догадается!»

Дверь отворилась, но из нее выглянул не китаец, а высокий седовласый мужчина благородного вида с бородкой, он взглянул на Лику, на спящего в кресле Ивана, на маму с ребенком и махнул Лике рукой, чтобы она заходила. Лика зашла тихо, смиренно, натягивая пониже к коленям короткую юбчонку. «Зря я надела ее, восточные люди не уважают женщин в коротких юбках!»

Иван хотел заснуть, да не получилось. Мешала женщина, сидящая рядом в кресле. Она выясняла отношения со своим сыном, мальчиком лет десяти.

— Никита, мы заходим сразу, после этого молодого человека! — с волевым посылом настаивала мама.

— Мама, я никуда не пойду. Ты хочешь — ты и иди! — твердил насупленный ребенок и забивался все глубже в кресло.

— Ну что за поведение, Ник?! Смотри, все люди заходят и выходят, и ни с кем ничего не случается!

— Вот и иди сама! А я буду сидеть здесь! — Никита отошел от мамы и залез на большой широкий подоконник с ногами, задернув за собой штору.

«Еще один пленник идиотизма», — подумал Иван и сделал для себя вывод, который практически претендовал на научное открытие: «Все культы личности на земле раздувают женщины!» Но вдруг эта женщина сама обратилась к Ивану за поддержкой:

— Извините, вы не могли бы сказать моему мальчику, что это большая удача — попасть к мастеру Лоу на прием. Я еле выстояла, еле прорвалась, а теперь сижу и сына упрашиваю. Он уже час упирается, мы всех вперед пропускаем.

Это была молодая интеллигентная женщина, и даже красивая, казалась вполне благополучной. Ивану было непонятно, что такая «нормальная», умная девушка здесь делает.

— А вы хотите проверить способности мальчика?

Женщина огляделась по сторонам и подвинулась к Ивану поближе.

— Да нет, наоборот, я хочу освободить его от его же способностей! Я врач и знаю, как это может сказаться на психике ребенка! Никита, — обернулась она к сыну, — я знаю, что тебя нужно показать специалисту, ведь не с каждым ребенком такое происходит!

— Его самого нужно показать специалистам! — дразнил ее Никита.

— Простите, а если не секрет, о чем идет речь? — спросил Иван максимально доброжелательно, чтобы в голосе не слышалось и тени иронии. Женщина пододвинулась к Ивану еще ближе и зашептала:

— Понимаете, он видит сны!

— Да что вы говорите! — покачал головою Иван.

— Но эти сны потом все в точности сбываются! Такое впечатление, что он попадает в будущее! Например, крушение башен-близнецов, Ник это событие задолго предсказал. У меня и доказательство есть. — Женщина раскрыла сумочку и вытащила из нее свернутый трубочкой рисунок и показала его Ивану. На рисунке действительно были очень хорошо, грамотно построены два небоскреба, в одном из них торчал хвост самолета и во все стороны летели красные полоски взрыва. Внизу стояла дата — 20 июня.

«А я тоже сегодня во сне китайца видел!» — хотел было пооткровенничать Иван, но подумал, что на фоне башен-близнецов его сон будет выглядеть как-то мелковато.

— Меня Еленой зовут. — Женщина протянула Ивану руку.

— Ив, — протянул свою руку Иван.

— А меня Никита! — Неожиданно ребенок соскочил с подоконника и протянул Ивану руку, разукрашенную детскими наклейками.

А в это время Лика распивала чай с великим китайским магом.

Когда она вошла, китаец сидел в углу комнаты на мягком светлом ковре скрестив ноги и сосредоточенно занимался чайной церемонией. Он переливал водичку из маленького фаянсового чайничка в миниатюрные китайские чашечки. И не отвлекаясь от процесса, поприветствовал Лику кивком головы. Лика заметила, что китаец слегка улыбается, но потом вспомнила, что это та самая маска, которая улыбается всегда… Но несмотря на маску, он казался умиротворенным и благодушным, к этому располагала его плотная комплекция и домашний халат.

— Доброе утро, — нежно пропела Лика и опустилась на мягкий ковер напротив китайца и седовласого мужчины, который, видимо, был его переводчиком. Если китаец был одет по всем правилам хиромантии — на голове круглая шапочка, какая-то накидка с иероглифами, четки на шее, то мужчина выглядел весьма респект и одет был по-европейски — серый костюм с белой рубашкой, наглаженный и дорогой. Он показался интеллигентным и симпатичным, редко встретишь такого ухоженного седовласого мужчину.

Китаец протянул Лике маленькую фарфоровую чашечку с ароматным зеленым чаем, и этот жест тут же создал располагающую простую атмосферу. Лика отхлебнула глоток невероятно ароматного, согревающего сердце напитка, и вдруг неожиданно комната медленно качнулась в сторону и поплыла перед глазами. Лика чуть не выплеснула чай себе на ноги, потому что прямо напротив увидела себя. Да это была она, но другая. Лика в детстве смотрела на Лику настоящую и о чем-то просила ее, во всяком случае выражение лица было молящее.