Санкт-Петербургский бал-маскарад [Драматическая поэма] - [3]

Шрифт
Интервал
Сплетая руки вкруг и вдоль,
И тож ногами, как в борьбе;
И фаллос, пусть целуясь, входит,
Вот так, вот так, уже умеешь,
И слаще мне и всей природе,
Всем тварям, людям и богам!
           АДОНИС
А мне всех слаще, о, богиня!

          ХОР МУЗ
Адонис весь в пылу охоты
Спешит с холма на холм губами,
Глотая сладость нежной плоти;
Руками, как Пигмалион,
Изгибы нежные богини
Он познает, изнемогая
От наслаждений красотою,
Что вьется грацией любви
Вокруг него самозабвенно.
Его усилья - в радость ей!
Он горд, вступая в поединок,
Едва закончив, вновь и вновь,
Из уст любви он пьет любовь,
Весь упиваясь красотою,
Счастливый юностью своей.

          АФРОДИТА
Постой! Ну, хватит! Разошелся.
       (С грустью.)
Любовь лишь множит силы мне
И возвращает юность тела.
Тебе же, милый, нужен сон,
Коль хочешь снова на охоту.
            АДОНИС
Ах, да! Забылся совершенно.
Я сам просил друзей собраться
На кабана...
          АФРОДИТА
     (В испуге вздрогнув.)
                      На кабана?!
Опасно! Красота твоя
Недолго будет цвесть - на радость
И мне, и людям, и богам.
Зачем же жизнью рисковать
Забавы ради и жестокой?
           АДОНИС
Таков обычай у людей.
Случись война, я буду воин
И первым должен быть повсюду
Как сын царя иль завтра царь.
(Вскочил уж на ноги Адонис.)
          АФРОДИТА
Куда? Еще темно. Успеешь
Вздремнуть в моих объятьях тихо.
            АДОНИС
Темно здесь, а в соседнем гроте
Вода зарею осветилась.
Пора!
           АФРОДИТА
            А встретимся когда?
В тревоге пребывать я буду
Весь день. И лучше здесь останусь,
А на Олимпе не дождутся.

            ХОР МУЗ
Прощальных поцелуев сладость
Адониса не удержала.
Когда ж он вышел из пещеры,
Над морем просияло солнце;
Со склонов гор звучал рожок
И флейта вторила ему.
Уж чувствовался зной в прохладе
Предчувствием событий дня,
Счастливых или роковых.

Пещера нимф исчезает; публика теряет из виду Адониса. В павильоне из колонн привлекает внимание всех изваяние из белоснежного мрамора, слегка окрашенного в телесный цвет, с окрашенными очами, которые светятся, как живые. Вне всякого сомнения, это одно из чудес света древности Афродита Книдская. Но мы-то в ней узнаем Венеру Таврическую из Эрмитажа во всей свежести паросского мрамора и ослепительной красоте богини, с цельными руками, исполненными изящества и грации, как и ее ноги

У подножия статуи останавливаются Пракситель и Фрина, как становится ясно из их обращений между собою. Они в возрасте, скульптор, столь загорелый, словно отлит из бронзы, с щетиной седеющей бородки; гетера выглядит, как женщина со следами былой красоты.


         ГОЛОС ПОЭТА
Я снова у подножия богини;
Безмолвный, я пою ей гимны
Из детских сновидений и мечты
    Пред тайной красоты,
    Что нас влечет, как песня.
В стыдливой наготе своей прелестна,
    Богиня слышит звуки с гор,
Куда и обращает дивный взор.
У моря, у небес укромна местность,
    Как в детстве, и сияет вечность,
И мир старинный полон новизны,
    Как в первый день весны.
    Здесь тайна древних - в изваяньи
Предстало вдруг божественное в яви!

             ФРИНА
Поверить не могу, что это я!
         ПРАКСИТЕЛЬ
А я тебя и вижу, как тогда,
Когда впервые я тебя увидел,
Гетеру как богиню красоты
Без пеплоса, в прекрасной наготе,
В чем вся отрада бытия и счастья!
             ФРИНА
А возраст мой? Его не замечаешь?
         ПРАКСИТЕЛЬ
Черты твои из юности я вижу,
Поскольку чту, по-прежнему люблю.
              ФРИНА
         (вся засветившись, предстает совсем еще юной)
Я лет своих не чувствую с тобой.

         ГОЛОС ПОЭТА
Чудесна Фрина красотой девичьей,
Без ложной скромности смеясь: дивитесь!
Ну, как не радоваться мне
Моей любви, моей весне?
А туловище женственно на диво,
Как и живот, таит в себе стыдливо
Желаний льющуюся кровь,
Истому неги и любовь.
И поступь легкая изящных ножек
На загляденье выражает то же.
И грудей нет милей, как розы куст,
И нежный, бесподобный бюст,
Увенчанный пленительной головкой
Со взором вдаль, с улыбкой нежно-гордой.

      У рощи показывается Хор муз.


          ХОР МУЗ
Сошлись друзья в дубовой роще.
Адониса не видно. Где он?
Небось опять у Афродиты
Блаженствовал и где-то спит.
Он спал действительно тут рядом,
Откуда ждали кабанов
На запах мяса или рыбы
И прошлогодних желудей.
Он спал, витая в сновиденьях,
С сознанием, что все во сне:
Явленье нимфы-Афродиты,
И обольщенье, и любовь,
И тут кабан свирепый скачет,
И прямо на него несется,
А он стрелу достать не может,
С копьем бы выйти - нет его.
Он беззащитен перед зверем,
Косматым, яростным, как буря.
Но это происходит в яви!
Друзья все видят. Что он медлит?
Вскочить на дерево успел бы,
Проворный в беге и в прыжках.
А он от страха словно замер...
Иль смелым слыл в кругу друзей,
Один же выйти не решиться,
С надеждой мимо вдруг промчится?
Увы! Промчался было мимо
Косматый зверь и как споткнулся,
Учуя веянья любви
И амброзийной женской плоти,
И крови поцелуйных ласк,
Что для него, как знак к свирепству.
Пронзив Адониса клыками
И завертев над головой,
Кабан отбросил тело наземь
И, как в испуге, убежал.
Затихло все, как перед бурей,
Сокрылось солнце, словно ночь
Уж опустилась, как в затменье.
Друзья Адониса, погнавшись
За кабаном, как заблудились,
И тело друга где-то ищут.
Меж тем бежала Афродита
Продолжить чтение
Еще от автора Петр Киле
Восхождение

В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.

Солнце любви [Киноновелла]

Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)

Сказки Золотого века

В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах  этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.

Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

Киноновеллы – это сценарии, которые уже при чтении воспринимаются как фильмы, какие сняты или будут сняты, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. «Огни Москвы» - это мюзикл из современной жизни. «Дом в стиле модерн» - современная история, смыкающаяся с веком модерна. В «Кабаре «Бродячая собака» мы вовсе переносимся в началло XX века. В «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира.

Телестерион [Сборник сюит]

Телестерион — это храм посвящения в Элевсинских мистериях, с мистическим действом, в котором впервые обозначились, как и в сельских празднествах, черты театра Диониса. Это было специальное здание в форме кубического прямоугольника, почти как современное, с большой сценой и скамейками для небольшого числа зрителей, подготовленных для посвящения. В ходе действия с похищением Персефоны и с рождением ее сына от Зевса Дионис отправляется в Аид, за которым спускаются в катакомбы под сценой зрители в сопровождении факельщиков, с выходом под утро на берег моря.

Сокровища женщин

Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутреннюю среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий.