Санкт-Петербург на Дону - [9]

Подперев кулачищами подбородок царь флегматично разглядывал лежащий напротив него барабан. В какой-то момент, Пётр обнаружил, что барабан окантован чёрной блестящей полосой, а внизу имеется надпись «SONY».

Не успел царь окликнуть Меншикова, чтобы отчитать за непорядок, как внутри чёрного периметра засветилось и появились чёрно-белые картинки, в которых Пётр с удивлением узнал себя, причём на осаде Азова!

— Что-то прошлое стало мерещиться, что у них там, в эмпиреях за хрень, что хотят то и делают, сапожники, халтурщики — разочарованно подумал он, но смотреть не перестал.

А изображение пропало совсем. Вместо него появился набор каких-то мельтешащих чёрточек, а вместо звуков речи — шум, как если раковину приложить к уху.

Потом изображение появилось снова, но постоянно прерывалось помехами, но тем не менее кое-что можно было разобрать.

Началось с того, что женщина говорит с человеком в мундире. Она называла его «Христофор» и «Миних», а он её — «Матушка-Императрица» и «Анна Иоановна». Затем пошло изображение, в котором Пётр узнал отступающее из Крыма русское войско. И снова пошла сплошная рябь.

— Да, — подумал Пётр, — Крым захватить это тебе не щи хлебать. Видать начертано мне здесь обломаться. Хотя… На Азов тоже два похода предизъявлялось, а обошлось одним. И Крым мы сделаем! Главное припасы, вода, в общем, снабжение.

* * *

План захвата Керчи предусматривал поход до крепости морем. Сразу решили не рисковать и не переправляться на чисто речных судёнышках, а используя корабли с нормальной мореходностью переправиться в несколько заходов. Для службы в гарнизоне Азова вызвали 3 тысячи стрельцов из армии Шереметева, дополнительно усиленных впоследствии.

За три недели полки, которыми предполагалось атаковать Керчь с суши, полностью десантировались и флот отправился в последний заход за осадными артиллерией и боеприпасами. Тут же выяснилось, что на такую ораву войск, особенно на установившейся жаркой погоде, воды категорически недостаточно, несмотря на все старательные приготовления. Уже выросло число больных.

Обычно на войне погибает от болезней раза в два или даже в три больше солдат, чем от пуль и сабель врага, но в этом походе, до сего времени ситуация была более благоприятная: сказалась длительная подготовка. Теперь же обстоятельства приводили армию к нормальному, если так можно выразиться, состоянию: из 10 человек 2 больных, причём выздороветь имеет шанс один.

Такая обстановка выводила Петра из себя. Он всё время чувствовал, что что-то упустил, что-то очень важное, это что-то очень могло бы помочь его армии именно сейчас, но ему никак не удавалось ухватиться и вытянуть из себя нужное воспоминание.

Едва дождавшись эскадры, был объявлен штурм. И здесь всё обошлось без неожиданностей. Не понадобился даже существенный артобстрел: укрепления Керчи были настолько ветхие, что уже через 5 часов орудийной пальбы образовался пролом в стене, решивший исход штурма. Его собственно и не было, сразу после разрушения укрепления крепости турки подняли белый флаг на башне и капитулировали. Гарнизону позволили покинуть крепость, взяв с собой только семьи и продовольствие на три дня и только пешком.

Всех оставшихся обывателей, кроме православных, забрали в пленники.

Рассудив, что сидя на месте, он всё равно будет терять людей от болезней, так лучше пусть они не зря помирают, а во славу русского оружия, Пётр не стал рассиживаться. Уже через два дня, оставив в Керчи гарнизон в 3 тысячи человек, а также часть кораблей, армия пошла на Кафу.

За трое суток спокойного марша войско приблизилось к городу. Акваторию порта держали под обстрелом корабли Азовской эскадры прибывшие ранее. Особыми укреплениями Кафа не располагала, а гарнизон состоял, в основном, из полиции, так как вся турецкая армия, как и татарская, воевали сейчас в Европе, соответственно никакой серьёзной защиты у города не было, поэтому для его захвата был наскоро разработан особый план. Суть его проста как 3 копейки: идущие первыми подразделения занимают ближайшие городские здания, идущие следом — те, которые дальше.

Моментально подавив кое-где вспыхнувшее сопротивление, армия вдумчиво и обстоятельно наконец-то приступила к грабежу, который, как полагается, продолжался трое суток, благо захваченный город располагал к этому с одной стороны богатством, а с другой стороны ненавистью грабивших к основному источнику этого богатства — торговле рабами.

Ситуация складывалась двоякая: с одной стороны, в Крыму сейчас не было армии, поэтому все города полуострова можно было занять с минимальными потерями, но с другой стороны, такие действия приведут к распылению сил, а когда татарская армия вернётся из Европы, без сомнения, разбросанные по всему Крыму небольшие гарнизоны будут с лёгкостью вырезаны по очереди. Но нанести урон татарам было просто необходимо. До сего времени все боевые действия на территории собственно ханства не велись: несмотря на то, что Керчь и Кафа географически находятся в Крыму они были владениями турецкого султана и управлялись непосредственно из Турции, также как и стоящий в устье Дона Азов. Территория самого же Крымского государства, в которую входило помимо Крыма ещё и Северное Причерноморье, оставалось пока не тронутой.