Сангреаль. Академия Избранных - [71]

Преподавательница обернулась на шум, грозно свела брови и молча указала на одну из палат. Что интересно, здесь не было дверей, только перекрытия из стекла покрытого небольшим напылением, чтобы не было видно, что находиться в помещении.

Втихую посмеиваясь, мы вошли следом за Василеной и увидели вполне себе комфортабельные двуместные покои. Только вот лежал здесь только один молодой человек совершенно изможденного вида, которого словно не лечили, а наоборот, пытались уморить. Или использовали в качестве пособия по анатомии для изучения скелета, вон как у него ключицы торчат.

Покосившись на два скелета, которые едва нашли в себе силы посмотреть на вошедших, я шепотом поинтересовалась у преподавательницы:

— Что с ним случилось?

— Мы проводили диагностику, но так и не смогли понять. Он поступил к нам совсем недавно, ничего не может есть, бульон и тот пьет через силу, пару раз рвало. Органы вроде в норме, температура тела постоянно прыгает, но преимущественно высокая. Иногда вообще до лихорадочного состояния доходит. Я и мой ученик, ставший успешным врачевателем, нашли что-то постороннее у них в желудках, чтобы это убрать, мы даем ему специальные отвары.

Здесь бульоном и отварами точно не поможешь. Подойдя ближе, я попросила Василену показать, что они здесь называют диагностикой. Рядом как конь заржал Идрис:

— Какой же ты врачеватель, если таких простых вещей не знаешь?

— Наверно не хуже тебя, — тут же парировала я, — по крайней мере, и без наших приборов смогу что-то сделать, а ты при своих знаниях вообще ничего применить не можешь.

— Будете препираться, выставлю за дверь, — пригрозила женщина, и мы тут же притихли.

Увидев, что в палате опять тихо и спокойно, она начала водить ладонью по телу больного, при этом парень никак не реагировал на прикосновения, хотя и чувствовал их.

— Если у тебя есть хотя бы какой-то задаток врачевателя, то попробуй перейти на внутреннее зрение и увидеть воочию, как циркулирует энергия этого несчастного. Мы как можем, стараемся поддерживать его, но пока ничего не помогает.

Я сделала то, о чем она просила и с интересом уставилась на лежащего.

— Каждый из нас состоит из замкнутой энергетической системы, отдельные потоки мы называем меридианами.

— Прямо как пояса на карте, — едва слышно пробормотала я, но ребята меня услышали и заржали в голос, не испытывая к больным никакого уважения. Василена тут же растеряла всю свою доброжелательность и рявкнула на нас троих:

— Не вижу ничего смешно! Да, это грубоватое сравнение, но по сути, мысль ты уловила правильно.

Мысль мыслью, а я только сейчас поняла, что ни разу карт местного мир так и не успела посмотреть и не знаю, куда именно меня занесло. Похоже, что мне все-таки придется наведаться в библиотеку к злобному Хранителю Слова и попытаться найти с ним общий язык.

— Когда мы хотим найти проблему, из-за чего человек заболел, то ищем, есть ли где заломы, зажимы в энергетике, все ли узлы и точки открыты и как пропускают через себя потоки. Именно умением видеть мы и отличаемся от обычных магов, этих слепых котят, которые полагаются только на свои ощущения.

— Да, отец рассказывал, что если найдешь место, где у человека есть проблема в течении потока по телу, то процентов на восемьдесят ты победила его болезнь, — подсказал Лерой, — поэтому мы не зацикливаемся на названиях болезней, нам не так важна материальная сторона.

— Раньше изучалась кровь, органы и прочее, но потом, когда некромантские культы начали поднимать голову, нам запретили вмешиваться в строение человека, — покивала Василена, — так что практически все мы лечим через воздействие на определенные точки в тонком теле пациента.

— То есть, если у него вдруг произошел разрыв внутренних тканей, то вы бессильны, потому что срастить плоть невозможно, а оперирование приравнивается к преступлению? — пораженно воскликнула я, — но это ведь варварство! А что вы делаете при гангрене? Как лечите колотые раны?

— Если они не глубокие, то останавливаем кровь, — негромко ответил Идрис, задумавшись. Казалось, он раньше не касался этой проблемы так остро и не думал о ней.

— Не глубокие и без швов сами зарастают, а что делать если удар был нанесен мечем, прошел по касательной, отсек к примеру кисть, пронзил насквозь?

Василена и ребята молчали, но я и так поняла и помрачнела. Одно дело не знать, что можно спасти кому-то жизнь, потому что не додумываешься до таких способов, а другое сознательно идти на это! В итоге не оперируя, они уже давно утратили пласт важнейшей науки, которая могла бы спасти не одного человека, простого пахаря или воина, для которых хирургия особенно актуальна. Это было просто ужасно. Обжечься об каких-то фанатиков и из-за этого обречь многих на смерть!

— Знаете что, — решительно заявила я, не в силах мириться с очевидными глупостями, которые не просто вредят, а направлены н прямое уничтожение жизни.

— Мне абсолютно плевать на ваши законы в данном случае, жизнь гораздо ценнее чьих-то страхов и если мне понадобиться кого-то вскрыть, чтобы его спасти, я это сделаю, а потом судите меня хоть всем миром. Кто принял и когда умудрился принять решение о запрете прямого вмешательства?