— Распоряжение на пропуск касается только вас! Остальных попрошу выйти на улицу.
— Ничего, мы подождем, — сказал Мухтарыч. — Нам не привыкать.
Генерал Коцубенко встретил Нижегородцева не так дружелюбно, как говорил по телефону.
— Что-то вы пропали! Я ничего не знаю о ваших достижениях!
— Так я же действовал на свой страх и риск, — спокойно объяснил Вампир. — А о служебных достижениях доложил своему начальству.
— Ну да, ну да… Просто обстановка изменилась. Группу решено восстановить. Вы знаете, где теперь бойцы, которых вы так рьяно стремились освободить?
— Так точно! Они здесь, ждут у входа. Их не пропустили через КПП.
— Так что же ты молчал?!
От радости Коцубенко перешел на «ты» и даже вскочил с места.
— Ведите их сейчас же сюда! Я позвоню на КПП.
Через пять минут в кабинет начальника УСО вошли пятеро сандаловцев. Вампир остался у двери. Генерал поднялся навстречу вошедшим, сердечно пожал руку каждому.
— С возвращением! Поздравляю! С возвращением!
Создавалось впечатление, что генерал искренне переживал за бойцов своего управления и сделал все от него зависящее для возвращения их в строй. Сандаловцы принимали поздравления без особой радости.
— Вы прославились на весь мир. Уничтожение Саббаха войдет в историю борьбы с терроризмом! — торжественно произнес генерал. — Вы будете представлены к наградам, повышены в званиях! И все полагающиеся выплаты, разумеется, тоже получите. Я проконтролирую, чтобы их произвели быстро. Вам ведь положен отпуск — отдохнете, придете в себя, а потом продолжите службу…
— Так «Сандал», насколько нам известно, расформирован, — сказал Аюб.
— Это ошибка, которая будет исправлена. Принято решение о возрождении вашей группы!
— Но большая часть группы погибла. Как это исправить?
— Мертвых, конечно, не оживить, — развел руками Коцубенко. — Но вы станете основой нового «Сандала»!
Бойцы мрачно молчали.
— Вы не рады? — удивленно спросил генерал.
— Не знаю, — покачал головой Мухтарыч. — Мы так долго были призраками, что трудно в это поверить. Да и вообще… Если бы вы нам это сказали еще неделю назад…
— Какая разница — неделей раньше, неделей позже! — преувеличенно бодро сказал Коцубенко. — Напишите в приемной рапорта на отпуск и подойдите к моему заместителю, все текущие вопросы — размещение и прочее — решите с ним в рабочем порядке. А сейчас я вас больше не задерживаю!
Заскрипели по паркету отодвигающиеся стулья. Сандаловцы направились к двери.
— И да, еще… — как бы невзначай вспомнил Коцубенко.
Бойцы остановились и развернулись. Генерал подошел к ним вплотную.
— А кинжал Борза вы не нашли?
— Какой кинжал? — спросил Мухтарыч, ощущая, как потяжелел левый рукав его куртки. — Из легенды? Так нет такого кинжала!
— Как нет? Какая легенда! Борз с ним не расставался! И я своими глазами видел его на видеозаписи!
— Был у него самодельный кинжал, — кивнул Мухтарыч. — Откованный в местной кузнеце. Мы его выбросили.
— Как выбросили?!
— В болото, — уточнил Аюб. — Не таскать же с собой улику, выводящую на Борза. Тем более никакой ценности он не представлял…
Генерал обвел всех пристальным взглядом.
— Так и было, — подтвердил Док. А Лось и Тихий молча кивнули.
— Ладно, свободны! — без тени недавнего дружелюбия отрезал генерал.
Бойцы вышли из кабинета, а Коцубенко продолжал смотреть им вслед, даже когда дверь закрылась. На его лице отражалась целая гамма чувств, разобраться в которых не смог бы никакой психотерапевт. Да и сам он вряд ли мог в них разобраться…
В приемной бывшие сандаловцы попросили у Людочки бумагу и сели писать рапорта. Вампир ожидал, удивляясь, что процедура затягивается. Еще больше он удивился, когда заглянул через плечо Мухтарыча: «Прошу уволить меня с военной службы в связи с ухудшением состояния здоровья…» Он заглянул в другие рапорта — они не отличались разнообразием. Только Аюб и Док просили уволить их в связи с ранением.
Когда они вышли на улицу, Вампир спросил:
— Вы что, заранее сговорились?
Офицеры покачали головами.
— Каждый сам решил, — ответил за всех Мухтарыч.
Вампир заметил, что настроение у ребят улучшилось: как будто они сбросили с себя тяжелый груз. Может, этому способствовал отчетливо ощущаемый в воздухе запах наступающей весны, а может, какие-нибудь другие причины.
Ростов-на-Дону.
2018 г.