Санаторно-курортный маньяк - [20]

И скрылась под водой.

Булкина стояла и смотрела на открытый холодильник. Лезть внутрь не хотелось, но природное любопытство, щедро приправленное авантюризмом, просто-таки гнало секретаршу вперед.

– Так, что это у нас? – спросила саму себя грудастая красавица, исследуя внутренности холодильника. – Рычажок для регулировки температуры воздуха, две круглые вмятинки по бокам, кнопка для автоматического включения света при открывании дверцы, рифленая поверхность на дне, стеклянная полка наверху, маленький морозильник, термометр. И все?

Она встала на колени и принялась выстукивать пластиковые стенки, внимательно прислушиваясь.

– Если моя догадка верна, – пробормотала Светлана Георгиевна, – и холодильник предназначался для транспортировки почивших партайгеноссе в потайную лабораторию для глубокой заморозки, то внутри должен быть какой-то специальный датчик или, на худой конец, кнопка.

Секретарша Рязанцева уткнулась носом в дно рефрижератора, от которого слегка несло луком и пролитой кока-колой.

На первый взгляд – ничего. Рифленая поверхность.

Вдруг Булкина увидела нечто удивительное, взвизгнула и отскочила.

– О ужас! Я была права! – прошептала она.

На белой поверхности дна холодильника смутно виднелся отпечаток пары мужских ботинок.

– Вино! Это вино! Из бутылки, которую я в него швырнула! А он в него ступил! – радостно кричала Света, прыгая по номеру.

Теперь она точно знала, что маньяк появляется из холодильника.

По стенам директорского кабинета были развешаны фотографии в рамках из темного дерева. Ева оставила чашку с кофе на столе и подошла поближе к изображениям.

– Это вы фотографируете? – спросила она.

– Да, – кивнул Сергей Витальевич, отхлебывая ароматный дымящийся напиток. – Я занимаюсь этим уже много лет, меня в свое время научил отец.

Почти на всех фотографиях была изображена природа, и только одна, расположенная почти вплотную к двери балкона, была с земляникой. Сочные красные ягоды эффектно контрастировали со свежей зеленью листьев.

– Моим первым фотоаппаратом был пленочный «Зоркий-С», – продолжил директор, – потом – первая советская мыльница «Вилия-Авто», которую, в свою очередь, сменил «Зенит».

Ева слушала с большим вниманием. Внезапно откуда-то сверху раздалась отчаянная стрельба. Все постояльцы санатория – и те, кто спал, и те, кто и не думал ложиться в постель, вскочили как ошпаренные, услышав оглушительные выстрелы и последовавшие за ними дикие крики. Директор санатория, глаза которого стали круглыми, как чайные блюдца, вскочил из кресла. Ева приоткрыла рот от удивления. Оба ринулись к выходу из кабинета. В коридоре толпились постояльцы, некоторые из них выглядели удивленными и настороженными, но испуга не было – санаторий был напичкан сотрудниками спецслужб различных стран и журналистами, а склонностью пугаться не отличались ни первые, ни вторые. По направлению к Еве и директору быстрым шагом шел полковник Рязанцев.

– Что случилось? – спросил он Ершову.

– Понятия не имею, – отозвалась девушка, – но надеюсь, что ваша любимая секретарша не пострадала.

Владимир Евгеньевич покрылся красными пятнами.

– Сейчас не время выяснять отношения, – прорычал полковник. – Надо узнать, что стряслось!

– Это где-то наверху, – сказала высокая брюнетка, журналистка одного из женских глянцевых журналов. – Правда, Галя?

Ее подруга энергично закивала головой. От обеих сильно пахло коньяком. Почти все постояльцы, стоявшие в коридоре, синхронно сорвались с мест и побежали наверх. Некоторые при этом украдкой взводили курки пистолетов, спрятанных в карманах и под полами пижам. Вся толпа влетела в коридор четвертого этажа и остановилась, тяжело дыша и озираясь.

– Камеру взял? – вполголоса спросила девушка в ночнушке с надписью «НТВ» на спине.

– Натурально, – кивнул молодой человек, – у меня рефлекс. Если я куда-то бегу, то обязательно с камерой.

– Ой, у меня заперто изнутри, – удивилась брюнетка из глянцевого издания, пытавшаяся открыть дверь в свой номер. – Галя, что бы это значило?

Общественность стремительно передислоцировалась. Теперь на подозрительную дверь смотрело с полдесятка камер и было нацелено с дюжину пистолетов. В номере раздался шум. Что-то упало. Потом дверь комнаты распахнулась, и в коридор выбежал молодой человек с диким взглядом и всклокоченными соломенными волосами.

– Местный маньяк – бисексуал! – прошептал он. – Он нападает и на мужчин тоже!

Парень с камерой испуганно вскрикнул и прикрыл рот рукой.

– Не бойся, Вадик, – ласково сказала девушка в ночнушке из НТВ, – сегодня я буду ночевать с тобой.

Двухметровый Вадик бросил на коллегу благодарный взгляд.

– Что это? – воскликнул Володя, стоявший возле «Хаммера» и вглядывавшийся во тьму. – Кто-то кричит?

– Я ничего не слышал, – покачал головой Энгельс.

Володя продолжал прислушиваться.

– Это где-то там, – сказал хозяин «Хаммера», слегка наклонив голову на бычьей шее. – Я четко слышал, как кто-то кричал «нет».

– Все это бред, – скривилась от раздражения блондинка, нервно курившая возле автомобиля, – у тебя обман слуха. Галлюцинации! Сколько мы тут еще будем торчать, а? – И она решительно отбросила окурок в сторону.