Санаторно-курортный маньяк - [15]

Ничего подозрительного. Стол, стул, кровать, платяной шкаф, холодильник, телевизор на тумбе. Шторы, слегка шевелящиеся от сквозняка. Приоткрытая дверь в ванную.

Ева вошла в комнату. Внезапно погас свет. Из угла раздалось тяжелое дыхание. Человеческая фигура поднялась из-за холодильника и бросилась на Еву. Ершова встретила призрака хуком справа, а потом изо всех сил ударила ногой. Привидение упало на пол, покатилось, но тут же вскочило и с невероятной легкостью и проворством бросилось на Еву, сбив ее с ног и придавив своим телом. Призрак был намного тяжелее Ершовой.

– Ах ты гад! – прошипела девушка и двинула ему коленом между ног.

«Что за ужасные наступили времена, – подумал маньяк, – какие-то странные пошли женщины! Не визжат, не боятся, не трясутся от ужаса. Одна швырнула бутылкой и пыталась острыми осколками изуродовать, другая дерется как спецназовец».

Ева вытащила из-под маньяка одну руку и ударила его еще раз. Тот глухо заворчал, а потом придавил девушку коленом к полу и принялся срывать с нее одежду. Он все ждал, когда жертва обмякнет и отдастся в его руки, но Ершова и не думала сдаваться. Подняв голову, она изо всех сил укусила маньяка за руку.

Призрак зарычал громче. Ева рассердила его не на шутку. К этому моменту он уже сорвал с лейтенанта майку и лифчик и подбирался к джинсам. Ершова поняла, что остановить маньяка ей не удастся – он был намного сильнее и значительно тяжелее.

– А-а-а-а-а! – закричала Ершова. – Помогите!

Вопль эхом разнесся по этажу.

В коридоре послышались быстрые шаги. Призрак вскочил, постанывая от огорчения. Он уже успел почувствовать упругое тело Евы под собой. Маньяк ринулся к холодильнику и через мгновение испарился, как будто его и не было. Распахнулась дверь, которую Ева не заперла. Щелкнул выключатель. В проеме стоял директор санатория с пистолетом в руках. Он нащупал рукой выключатель. Вспыхнул свет.

– Он побежал вон туда, – сказала полуголая Ева, показывая на холодильник.

Сергей Витальевич проворно подбежал к месту, на которое показала Ершова, но там не было никаких следов призрака.

– Ушел. Опять ушел! – с досадой сказал он, засовывая пистолет в карман и на секунду задержав взгляд на высокой груди Евы.

Дверь распахнулась во второй раз, и в номер зашел Рязанцев.

– Что здесь происходит? – с угрозой спросил он, глядя на свою невесту, стоявшую посреди разгромленного номера в одних джинсах, и директора, с мукой глядящего на холодильник. – У вас что, роман?

– У нас маньяк, – сухо сказала Ева. – Это у вас – роман!

Она натянула на голое тело свитер, а потом повернулась и пошла в ванную – делать примочки, чтобы не осталось синяков.

– Алина, сколько сейчас времени? – спросила Нелли, обессиленно привалившись к толстой сосне.

– Полпервого, – вздохнула девушка, – часов через пять начнет светать.

Где-то вдалеке опять засигналила и закрякала машина.

– Я не могу дальше идти, – прошептала Околелова и вывалила язык, как уставшая собачка.

– Я тоже, – сказала Пузько и невежливо пнула агрегат.

Где-то совсем рядом заухала сова.

– Хорошо тут, – сказала Нелли, обнимая смолистый ствол, – ветерок дует, звезды светят, филины летают, ежики бегают…

Машина вновь засигналила и закрякала – на этот раз где-то совсем далеко.

– Ну, пошли, – сказала Алина и встала, – надо продолжать идти, если мы надолго остановимся, то дальше уже не пойдем. Просто не сможем.

Нелли со стоном поднялась. Полянка с густой травой, которую девушки должны были преодолеть, была уже совсем близко. Кое-где из нее поднимались тощие деревца, черные в призрачном свете звезд и тонкого серпа месяца. Тип грунта, по которому они с трудом катили установку, сменяя друг друга, изменился – вместо слежавшихся иголок под ногами был сухой песок. Агрегат Кулибиной вяз в этой рыхлой субстанции.

– Не могу! Ну невозможно ходить по лесу на шпильках! – застонала Алина, с трудом вытаскивая ноги, которые глубоко проваливались в почву.

– Ломай каблуки, – решительно сказала лаборантка.

– Ты что? Они же стоят двести долларов! Мне их еще бывший любимый муж-сантехник купил, – отрицательно покачала головой Пузько. – Ни за что не поломаю.

– Ну, тогда мучайся, – вздохнула Околелова, – босиком тут ходить нельзя – полно острых иголок, обломанных шишек, сучков, ежиков и прочих даров леса.

– Ничего, – приободрилась Алина, глядя вперед, – скоро начнется трава, и мне будет удобнее. Только что-то комаров стало слишком много.

Полянка с зарослями была уже совсем близко. Над ней, издавая неприятный гул, кружили полчища кровососущих насекомых.

Околелов ходил кругами вокруг памятника лыжнице. Он нервничал. Жена все не приезжала. Ее телефон был вне зоны доступа. То есть выключен.

«Разрядился», – подумал супруг Нелли.

О том, что телефонный аппарат разбился, упав с карниза, муж Околеловой не мог знать.

– Она просила взять с собой пистолет и защищать ее, – прошептал владелец конторы ритуальных услуг, – а ее все нет. Значит, что-то случилось!

Устав ходить кругами и нервничать, Околелов набрал номер Кулибиной.

Лилия Степановна не ответила. Мобильный сигналил и сигналил длинными гудками – все безрезультатно. Околелов вошел в раж и стал звонить беспрерывно, буквально вынуждая Кулибину ответить. Он хотел знать, где его жена.