Самый счастливый развод - [20]

— Его жена некстати решила, что сегодня прекрасное время для родов. Я, конечно, не ангел, но и не настолько бессердечен, чтобы запретить Андерсу дожидаться в больнице рождения его малыша.

— Не думаю, что его жена нарочно затеяла избавляться от бремени в такой неподходящий момент.

— Кто знает… Я ей не очень нравлюсь.

— Даже не представляю почему, — язвительно ответила Элоиза.

— Ты о чем?

— Ну, учитывая то, что Андерс сопровождал тебя во время каждого дипломатического визита, который ты считал нужным нанести в те два месяца, что я провела во дворце, удивительно, как вообще его жене удалось забеременеть.

Принц в ответ лишь что-то неразборчиво проворчал.

— Хочешь, я взгляну на этот спич? — спросила Элоиза, решив протянуть Одиру оливковую ветвь мира.

Независимо от того, что произошло между ними и что еще может произойти, он был ее мужем. Да, они причинили друг другу немало боли, но ведь когда-то между ними царили близость и доверие. И Элоиза понимала, как, должно быть, тяжело сейчас Одиру.

— Да, взгляни, пожалуйста. У тебя всегда очень хорошо получалось писать речи для благотворительных мероприятий.

Принц небрежно взмахнул рукой, словно общение с прессой было пустяком, без которого он мог бы и обойтись.

— Ой, вот сейчас это, наверное, было больно! — заметила Элоиза.

— Что? Произнести тебе похвалу?

Она улыбнулась, взяла у мужа распечатанный спич и села в одно из кресел, как можно дальше от омара.

Пока Элоиза изучала подготовленную речь, Одир позвонил и приказал слугам унести омара и остальную еду.

— Если ты голодна, можно заказать пиццу.

— Разумеется. Не волнуйся, со мной все будет в порядке. Просто дай мне минутку, я прочитаю это.

Одир наблюдал за женой, удобно устроившейся в кресле. Перекинув через подлокотник длинные стройные ноги, она покачивала ими и задумчиво покусывала карандаш. Время от времени Элоиза делала какие-то пометки в тексте, а затем продолжала чтение.

Эта сцена показалась Одиру до странности домашней. Вместо того чтобы чувствовать раздражение из-за вмешательства жены в его дела, он ощущал довольство. Одна голова хорошо, а две — лучше. Элоизе можно доверять. Она определенно не станет что-то от него утаивать, если только речь не зайдет о Джархане.

— Я знал, что у тебя аллергия на морепродукты. Я просто не обратил внимания на еду, которую нам доставили.

Одир не знал, что побудило его сказать такую бессмысленную фразу. Он просто хотел, чтобы жена оторвала взгляд от бумаг и посмотрела на него.

— Как ты сказал, если бы ты желал от меня избавиться… Так, ладно. Я закончила.

— Уже?

— Эта речь оказалась не такой уж плохой. Только в середине она слегка многословна. Я подсократила и убрала повторения. Кто написал этот спич? Ты?

Она приподняла бровь.

— Не начинай, не хочу больше слышать об этой речи. Это ведь я сказал, что ее необходимо улучшить.

— Как я сказала, она очень даже недурна. — Глаза Элоизы оживленно заблестели.

Но Одира сейчас интересовало одно: он хотел узнать, что происходит с Джарханом. Под его пристальным взглядом блеск в глазах жены исчез, едва она поняла, что он не забыл про свой ультиматум.

— Мне нужно знать.

— Ты не можешь заставить брата рассказать тебе все. Это убьет его, — тихо сказала Элоиза, положив бумаги на стол.

— Снова сгущаешь краски? Тогда вместо Джархана это сделаешь ты. Расскажи мне, — приказал он.

— В таком случае обещай, что ты, по крайней мере, выслушаешь меня.

Одира подмывало ответить «нет», но в глазах Элоизы читалась твердая решимость, осанка ее стала царственной. Он никогда не видел жену такой и теперь понимал, что из нее получится настоящая королева.

Защищая его брата, она походила на львицу, сражающуюся за своего детеныша. Одир подавил приступ ревности, пронзивший его грудь острым шипом, и кивнул в знак согласия.

— Я хочу услышать это из твоих уст, Одир. Скажи, что обещаешь, иначе я не произнесу больше ни слова.

— Клянусь, — прорычал он. — Я буду молчать, пока ты не закончишь свой рассказ.

— Той ночью ты должен был находиться с визитом в Каларане.

Принц вспомнил, что ему и его людям пришлось вернуться из-за песчаной бури, которая помешала им добраться до единственной дороги, пересекавшей границу.

— Мы знали, что ты уехал, но не ожидали, что ты вернешься так скоро. После обеда Джархан начал пить.

Одир нахмурился:

— Но ведь Джархан в то время не пил!

— Но в тот вечер он напился. Целью твоего визита в Каларан было подтверждение плана твоего отца, который собирался женить Джархана на одной из сестер принца Имина…

— Этот план разрушился в тот момент, когда я застал брата с тобой.

Элоиза прищурилась:

— Да. Именно так.

Она произнесла эти слова так, словно они и были ответом на интересовавший Одира вопрос.

— Джархан напился, потому что не знал, что делать. Он не мог согласиться на брак, который вы с отцом устроили для него.

— Но ведь еще не было никакого брака! Мы даже не знали, какая из сестер Имина годится Джархану в жены. С чего бы ему возражать против брака до того, как ему подберут невесту?

— Потому что не имело значения, какую сестру ты собирался для него выбрать, — мягко сказала Элоиза, словно подготавливая мужа к чему-то очень неприятному.