Самый достойный отец - [23]

Вот так, детка, стони для меня.

Когда он пососал ее клитор, посылая волны удовольствия по ее телу, то почувствовал, как она выгнула тело. Затем, к его удивлению, она опустила руки на его затылок и притянула сильнее к своей голодной киске.

«Непослушная девочка», — подумал он.

Форестер провел языком вниз по ее промежности и дальше к ее анусу. Она испугалась, когда он пошел туда, и попыталась отползти на кровати, но он не позволил. Он обхватил ее бедра и притянул ее тело к своему рту, облизывая языком ее анус. Она застонала и обвила ногами его голову. Он никогда за всю свою жизнь не был так голоден до женщины. Это было то самое. Это было то, ради чего он был рожден. Форестер знал это. Как будто ничего не существовало в этом мире, кроме тела этой женщины, ее ног, сжатых вокруг его головы, ее киски, клитора и ануса, корчившихся и борющихся с наслаждением, которое давал его язык.

Сейчас она была очень мокрой, и он знал, что она была готова к его проникновению. Знал, что может заставить ее умолять, если захочет. Его член был готов для нее, пульсирующий, твердый, как камень, вытянувшийся на полную длину, как хищник, готовый нанести удар своей добычи.

Он в последний раз засунул язык глубоко внутрь влагалища Эль. Она извивалась от удовольствия. Его язык входил и выходил, входил и выходил, и он продолжал это делать до тех пор, пока не почувствовал, как мышцы ее тела сжимаются в оргазме.

Это моя девочка.

Она кричала, выкрикивала его имя, снова и снова.

— Форестер, Форестер, Форестер.

Он засунул язык в ее, как кинжал.

Она перестала произносить его имя и просто закричала. Эль кончила. Ее бедра сжались вокруг его головы так крепко, что он не мог дышать, но ему было все равно. Она запрокинула голову и толкнула свою киску навстречу его рту. Оргазм, подобно паводку, прорвавшему плотину, прошел сквозь ее тело.

Когда она кончила, ее тело рухнуло рядом ним. Он поднялся и посмотрел на нее.

Ее кожа блестела от пота, а щеки были покрасневшими и влажными.

— Надеюсь, ты не устала, детка, ведь я только начал.

— Что?

— Теперь моя очередь, и я собираюсь взять именно то, что хочу от тебя.

— И что это, Форестер?

— О, слишком поздно, чтобы прикидываться скромницей для меня, Эль, — сказал он и подмигнул.

Форестер встал на колени и навис над ней таким образом, что его член оказался прямо перед ее лицом. Она лежала на спине между его ног и не могла сбежать. Он прислонил ее к спинке кровати. Эль посмотрела на его член, как будто это было оружие, направленное на нее.

— Давай, — сказал Форестер. — Попробуй его.

Эль посмотрела на член, словно ангел удовольствия, она заглянула в его глаза и открыла рот. Прилив желания пульсировал через него. Форестер был уверен, что никогда не видел ничего эротичнее, чем выражение на ее лице.

Он толкнул свой инструмент вперед, и как только тот проскользнул сквозь губы Эль в самую глубину ее горла, Форестер закрыл глаза и подумал о всех тех вещах, которые привели его к этому моменту. Он всегда жил настороже, всегда оглядывался через плечо, убеждаясь, что за ним никто не следовал. Его детство привело к такому результату. Он был жестким человеком, но при этом напряженным. Форестер боялся, что люди, которым он доверял больше всего, могут ранить его, а те, кто должен его любить, могут предать.

А будет ли все по-другому с этой девушкой?

Она провела языком по нижней стороне его члена, а затем позволила ему входить и выходить из ее рта, скользя по ее восхитительному языку. Когда он находился внутри ее рта, она сосала его, как леденец. Когда он был на ее губах, она облизывала его, водя языком вокруг головки. Результат был мучительным.

Форестер хотел сдерживать себя. Он желал кончить в нее, мечтал придти к оргазму, находясь глубоко внутри нее. Но пока ее язык продолжал играть с его членом, он совершенно забыл о своих намерениях. Форестер почувствовал, как первый всплеск предоргазмического удовольствия устремился от его основания, через длину к головке пениса. Форестер попытался вытащить его, так как не хотел кончать ей в рот.

Но она обвила руками его ягодицы и потянула его обратно в рот. Она хотела его.

Осознание того, что Эль желала, чтобы он кончил ей в рот, что она хотела попробовать его, толкнуло его через край. Никто и никогда не хотел его так раньше.

Оргазм вырвалась из него. Он инстинктивно дернулся вперед, тараня горло Эль, и излился ей в горло. Форестер закрыл глаза. Он не мог поверить, что только что проделал с ней. Но ее руки сжимали его так крепко, что он не сомневался, она тоже хотела его. Она бы не позволила ему выйти. Эль хотела каждую его каплю. Он не мог поверить своим глазам. По мере того как удовольствие от оргазма растекалось по его жилам, словно наркотик, в процессе оно смешивалось с чем-то еще более сильным.

То, с чем оно смешивалось, было чувством любви. Эта девушка хотела выпить его. Она не просто хотела, чтобы он кончил, она желала попробовать каждую каплю его удовольствия. Это было больше, чем секс. Он не был уверен, как это можно было назвать, но это точно было больше чем просто секс. Это была любовь.

Кто бы мог подумать?

Мальчик, который был заперт с питбулями. Мальчик, чей отец ненавидел его, и девочка, такая прекрасная, которая смогла показать ему так много любви.