Самый длинный день. Высадка десанта союзников в Нормандии - [10]
Шли минуты, и карта показывала, что приказ о возвращении выполняется. Линии из знаков на карте шли в направлении Ирландского моря, разделялись перед островом Уайт и направлялись в порты и гавани юго-восточного побережья Англии. Для некоторых конвоев этот путь мог занять целый день.
Положение каждого конвоя и даже каждого корабля можно было определить взглянув на карту. Но две единицы – подводные лодки-малютки – на карте показаны не были. Казалось, они исчезли.
В комнате, расположенной рядом с залом, сидела миловидная двадцатичетырехлетняя лейтенант Наоми Онор. Она ждала, когда ее муж, лейтенант Джордж Онор, возьмет курс в свой порт. Наоми волновалась, потому что ее друзья в оперативном управлении ничего не могли сказать о 57-футовой[8] подлодке «Х-23», командиром которой был ее муж.
Перископ поднялся из воды в одной миле от французского побережья. В переполненной рубке на глубине 30 футов лейтенант Джордж Онор сдвинул на затылок фуражку и сказал: «Так, джентльмены, давайте взглянем на море».
Джордж припал к резиновому наглазнику, повернул перископ и, когда капли воды стекли с объектива, увидел панораму еще не проснувшегося курортного городка Уистрем, находящегося на берегу дельты реки Орн. Картина была такой близкой, что Онор видел дымки растапливаемых каминов, а на дальнем плане взлетающий из аэропорта Карпике вблизи Кана самолет. Увидел он и своих противников. Немецкие солдаты неторопливо работали, совершенствуя оборонительные сооружения на простирающихся в обе стороны бесконечных песчаных пляжей.
Для двадцатишестилетнего лейтенанта королевского флота это был незабываемый момент. Оторвавшись от перископа, он сказал лейтенанту Лайонелу Лайну, находившемуся на лодке в качестве навигационного эксперта: «Взгляни, мы почти у цели».
Вторжение началось. Первый корабль и первый человек сил союзников был у берегов Нормандии. Прямо перед «Х-23» находился британско-канадский сектор. Лейтенант Онор и его команда ощущали значимость этого дня. 4 июня, но четырьмя годами раньше, в 200 милях от этого места 338 тысяч британцев были эвакуированы из порта Дюнкерк.
На «Х-23» для пяти специально отобранных англичан это был особый момент. Они были британским авангардом, которому предстояло открыть путь во Францию для тысяч своих соотечественников, которые должны были последовать за ними.
Пять человек, теснящихся в многоцелевой кабине, были одеты в резиновые водолазные костюмы. Они были снабжены тщательно изготовленными фальшивыми документами, которые давали им возможность пройти самый строгий контроль на берегу. У каждого были удостоверение личности с фотографией, продовольственный аттестат и другие бумаги. Документы были сделаны на случай, если лодка утонет или экипаж должен будет ее покинуть. Тогда подводники будут пытаться, добравшись до берега, войти в контакт с французским Сопротивлением.
Миссия «Х-23» была самой рискованной. За двадцать минут до часа «Н» ей, как и ее «сестре» – «Х-20», находившейся в 20 милях от нее, предстояло всплыть на поверхность и выполнять роль маяков, обозначая зону высадки британско-канадского десанта: три участка берега, имевшие кодовые названия «Шпага», «Юнона» и «Золото».
Лодки должны были действовать по тщательно разработанному плану. После всплытия нужно было включить автоматические радиомаяки, которые посылали сигналы под водой для приема подводными принимающими устройствами. Флот, переправляющий британские и канадские войска, должен был ориентироваться на эти радиомаяки.
На каждой лодке имелась телескопическая мачта высотой 18 футов, на которой был установлен небольшой, но мощный световой маяк, способный распространять свет на расстояние более пяти миль. Если свет был зеленым, это означало, что лодка находится на правильной позиции, если нет – свет должен быть красным.
Вдобавок ко всему план предусматривал наличие на каждой субмарине надувной резиновой лодки, также снабженной световым сигналом. Лодка должна была встать на якорь недалеко от подлодки ближе к берегу. Такая навигационная система должна была позволить десантным судам определить места высадки с большой точностью.
Ничто не было упущено. Даже то, что маленькая подлодка могла быть протаранена десантным судном. Во избежание этого над подлодкой следовало поднять большой желтый флаг. То, что флаг может стать отличной мишенью для немцев, Онора не пугало. Он намеревался поднять еще и белый, военно-морской. Онор и его команда были готовы к обстрелу артиллерии, но они не должны были подвергать себя опасности затонуть, будучи протараненными.
Все снаряжение было упаковано и находилось внутри «Х-23». Два «лишних» члена экипажа – навигационные эксперты – также находились на борту подлодки, экипаж которой по штатному расписанию составлял три человека. В кабине невозможно было ни сесть, ни встать. Кабина имела высоту 5 футов и 8 дюймов, ширину – 5 футов и длину около 8 футов. В кабине было жарко и душно. Атмосфера постоянно ухудшалась, и ничего нельзя было сделать до того, как они смогут всплыть, но это могло произойти не раньше наступления темноты.
Даже днем на прибрежном мелководье была опасность встретиться с патрульным самолетом или катером, пока они находились на перископной глубине.
Классическое произведение Райана, одного из лучших военных репортеров прошедшего столетия, посвящено истории битвы за Берлин — последней битвы Второй мировой войны. Автор показывает трагедию изнутри, глазами очевидцев и участников событий: от солдата до маршала, от эсэсовца до монахини. Достигая «эффекта присутствия», с поразительной объективностью исследуются чувства проигравшего диктатора и шквал вырвавшегося напряжения наступающих. Не обойдена ни одна сторона жизни человеческого сообщества, не забыто ни одно злодеяние, ни одна «слезинка ребенка».
Книга известного историка Н.А. Корнатовского «Борьба за Красный Петроград» увидела свет в 1929 году. А потом ушла «в тень», потому что не вписалась в новые мифы, сложенные о Гражданской войне.Ответ на вопрос «почему белые не взяли Петроград» отнюдь не так прост. Был героизм, было самопожертвование. Но были и массовое дезертирство, и целые полки у белых, сформированные из пленных красноармейцев.Петроградский Совет выпустил в октябре 1919 года воззвание, начинавшееся словами «Опомнитесь! Перед кем вы отступаете?».А еще было постоянно и методичное предательство «союзников» по Антанте, желавших похоронить Белое движение.Борьба за Красный Петроград – это не только казаки Краснова (коих было всего 8 сотен!), это не только «кронштадтский лед».
В новой книге писателя Андрея Чернова представлены литературные и краеведческие очерки, посвящённые культуре и истории Донбасса. Культурное пространство Донбасса автор рассматривает сквозь судьбы конкретных людей, живших и созидавших на донбасской земле, отстоявших её свободу в войнах, завещавших своим потомкам свободолюбие, творчество, честь, правдолюбие — сущность «донбасского кода». Книга рассчитана на широкий круг читателей.
«От Андалусии до Нью-Йорка» — вторая книга из серии «Сказки доктора Левита», рассказывает об удивительной исторической судьбе сефардских евреев — евреев Испании. Книга охватывает обширный исторический материал, написана живым «разговорным» языком и читается легко. Так как судьба евреев, как правило, странным образом переплеталась с самыми разными событиями средневековой истории — Реконкистой, инквизицией, великими географическими открытиями, разгромом «Великой Армады», освоением Нового Света и т. д. — книга несомненно увлечет всех, кому интересна история Средневековья.
Нет нужды говорить, что такое мафия, — ее знают все. Но в то же время никто не знает в точности, в чем именно дело. Этот парадокс увлекает и раздражает. По-видимому, невозможно определить, осознать и проанализировать ее вполне удовлетворительно и окончательно. Между тем еще ни одно тайное общество не вызывало такого любопытства к таких страстей и не заставляло столько говорить о себе.
Монография представляет собой исследование доисламского исторического предания о химйаритском царе Ас‘аде ал-Камиле, связанного с Южной Аравией. Использованная в исследовании методика позволяет оценить предание как ценный источник по истории доисламского Йемена, она важна и для реконструкции раннего этапа арабской историографии.
Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А.