Самый человечный человек. Правда об Иосифе Сталине - [51]

Как раз в то время у Надежды был приступ депрессии. К ней приехала в гости гимназическая подруга, и они разговаривали в комнате Светланы, а няня, конечно же, все слышала. Надежда все время повторяла, что все надоело, опостылело, ничто не радует. Подруга удивлялась: «Ну а дети?» «И дети тоже», – отвечала та.

Наконец, по линии матери у нее была плохая наследственность. Светлана в своей книге упоминает, что у сестер ее бабушки была склонность к шизофрении. Впоследствии заболела психически сестра Надежды Анна, еще в молодости сошел с ума их брат Федор. Так что не все так просто – муж обидел, жена застрелилась…

* * *

…С Иосифом творилось такое, что его боялись оставлять одного. Он говорил, что не хочет больше жить. Главное, он не мог понять – почему? За что? «Разве я не любил и не уважал ее? – спрашивал он семейных. – Неужели так важно, что я не мог пойти с ней лишний раз в театр, в кино? Неужели это важно?»

Семейная легенда Аллилуевых гласит, что на гражданской панихиде Иосиф оттолкнул от себя гроб и проговорил: «Она ушла, как враг!» Выходя из зала и заметив Авеля Енукидзе, он сказал: «Ты ее крестил, ты ее и хорони», – и на похороны не пошел. Но это легенда. Молотов, на правах близкого человека, все эти дни был рядом со Сталиным, и он рассказывал иное. «Помню хорошо. Сталин подошел к гробу в момент прощания перед похоронами – слезы на глазах. И сказал очень так грустно: «Не уберег». Я это слышал и это запомнил: «Не уберег». И на похоронах он был, как положено…

Сильная натура переборола горе, но от этого удара Иосиф так и не оправился. Часто по ночам, когда никто его не видел, приезжал на могилу, долго сидел в беседке, курил, о чем-то думал… Уже через достаточно большой срок, в мае 1935 года, когда семья как-то раз собралась вместе, Иосиф в разговоре сказал: «Как это Надя, так осуждавшая Яшу за этот его поступок, могла сама застрелиться?.. Очень она плохо сделала, она искалечила меня». Сашико вставила реплику – как она могла оставить детей? «Что дети, они забыли ее через несколько дней, а она меня искалечила на всю жизнь!»…

* * *

…После смерти жены Иосиф сменил квартиру в Кремле – жить на старой было выше его сил. Но и в новой он прожил недолго, а начал строить дачу в Кунцево, куда и переехал в 1934 году. Теперь он приезжал в кремлевскую квартиру только обедать, и то потому, что там оставались дети, а жил на «ближней» даче. Это был одноэтажный дом из семи комнат. Вокруг дачи рос густой еловый лес, но тихо там не было – неподалеку пролегало шоссе, с другой стороны – Киевская товарная станция, с третьей – деревня с гармошками, песнями и сочным вечерним матерком.

Несмотря на то что в доме было семь комнат, Иосиф все равно, по старой привычке, жил в одной. В ней стоял стол, заваленный бумагами, книгами, газетами. Тут же он спал на диване. На краешке этого же большого стола ел, если не было гостей. Стены украшали репродукции из «Огонька». Едва ли не то что у глав других государств, но даже у секретарей их секретарей были такие неказистые резиденции.

Позднее к даче пристроили второй этаж, но туда никогда никто не заходил. Гостей он принимал в зале, где стоял большой стол, кресла и диваны: диваны вообще были слабостью Сталина – восточный человек! Сад был ухожен, всюду расставлены беседки, где он в хорошую погоду работал и даже принимал гостей. Но роскоши на даче никакой не водилось, кроме зала, однако зал был не жилым, а скорее присутственным помещением, поскольку обеды у Сталина по-прежнему были неофициальными заседаниями Политбюро.

Эта непритязательная резиденция и стала его домом на ближайшие двадцать лет. В кремлевской квартире оставались дети…

* * *

…Дети не забыли мать, как говорил Иосиф. Светлана была слишком мала, она не осознала утраты, почувствовав только, что дом развалился. Собственно, воспитывала ее няня, мать девочка видела редко, а няня осталась при ней. А вот с Василием творилось неладное. Он очень любил мать и тяжело воспринял потерю, тем более что отец обожал и ласкал дочь, а с сыновьями обращался сурово. Смерть Надежды надломила его, мальчик озлобился, вымещая свою утрату на всем мире и, ожесточенный несчастьем, стал совершенно неуправляемым. Единственный человек, который имел для него значение, был отец, но у Иосифа не было времени заниматься воспитанием детей. Светлану воспитывала няня, а Василия – охрана.

«Тов. Ефимов! – пишет Сталин в сентябре 1933 года коменданту дачи в Зубалово. – Няня и Светлана вернулись в Москву. Светлану надо немедля определить в школу, иначе она одичает вконец. Прошу вас и Паукера устроить ее в школу. Посоветуйтесь оба с няней, Каролиной Васильевной, и определите, в какую школу устроить… Следите хорошенько, чтобы Вася не безобразничал. Не давайте волю Васе и будьте с ним строги. Если Вася не будет слушаться няни или будет ее обижать, возьмите его в шоры… Держите Васю подальше от Анны Сергеевны (Аллилуевой. – Е.П. ), она развращает его вредными и опасными уступками».

Охранник Паукер нашел для Василия новую школу, лучше старой, а для Светланы – учительницу. Комендант Ефимов давал подробные отчеты Власику о его успеваемости и поведении (после смерти Надежды на плечи начальника охраны легли все бытовые заботы), тот информирует Сталина. Почему-то в письмах ничего не говорится об Артеме, то ли он в то время жил с матерью, то ли был совершенно беспроблемным ребенком.