Самый богатый пещерный человек - [6]

— Они ищут нас! — шепнул я приятелю. — Давай выйдем через другую дверь.

Но там меня и Дэвида уже поджидали — Виктор выдал полицейским наши планы, имена и приметы. Вскоре мы оказались в камере, где находился десятилетний мальчик, который ради денег убил бейсбольной битой пожилую женщину. От одного его вида у меня мурашки бежали по телу.

Сотрудники отдела по делам несовершеннолетних обращались с нами с особой добротой, но, боюсь, я не оценил их старания. Инспектор был христианином и говорил что–то о Боге и Его любви, но я не хотел ничего слушать, потому что имел множество предрассудков, основанных на том, что мои друзья–евреи рассказывали о христианстве.

Через три дня мы вдруг услышали, как поворачивается ключ в замочной скважине. Дверь камеры распахнулась, и перед нами предстали два инспектора.

— Ребята, вы летите домой. Собирайтесь. В аэропорту Нью–Йорка вас встретят ваши мамы и несколько офицеров полиции, так что советуем не делать глупостей.

До этого я был в напряженном ожидании, но теперь вздохнул с облегчением. Конечно, предстоящая встреча с мамой и полицейскими не радовала, но у меня появилась надежда, что подвернется удобный случай этого избежать.

Когда мы сели в самолет, нам вернули деньги и личные вещи. Ну и ну! Как глупо с их стороны, ведь именно этого мы и хотели!

Прилетев в Нью–Йорк, я и Дэвид вместе с другими пассажирами спустились по трапу и пошли к терминалу. Но, едва заметив встречающих, перепрыгнули через заграждения и побежали.

Мы ожидали услышать раздающиеся вдогонку крики или свисток полицейского, но, похоже, нашего побега никто не заметил. Взяв такси, мы поехали на север. Счетчик отсчитывал километр за километром.

— Остановите на станции, — попросил я водителя, а Дэвиду шепнул: — Не отдавать же все деньги за такси. Поездом гораздо дешевле.

— Хорошо, — ответил он, — а куда мы поедем?

— Они подумают, что мы опять подались на юг, — произнес я. — Давай отправимся на север. Как насчет Хейверстро? Слышал, это неплохой городишко. Там можно купить туристическое снаряжение и потом уйти в горы.

— Я с тобой, — сказал Дэвид.

Приехав на поезде в Хейверстро, мы купили палатку, спальный мешок и отправились в горы. Стемнело рано. Сперва мы двигались вдоль дороги, но потом нам пришлось идти через кладбище.

В детстве меня учили, что Бога нет, жизнь — просто скачок эволюции, и после смерти ничего нет. Но те же люди говорили, что существует потусторонний мир — мир духов и привидений. У нас дома иногда проводились спиритические сеансы, где вызывали души умерших. К тому же я в то время часто смотрел фильмы ужасов. Все это внушило мне, что тем, кто попадает на кладбище ночью, да еще в полнолуние, живым оттуда не выбраться. Мне все время казалось, что оборотень или вампир вот–вот выскочит из земли и убьет нас.

Тогда я еще не знал, что в Библии сказано: «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают» (Еккл. 9:5), а чуть дальше говорится, что в могиле нет знания (Еккл. 9:10). Мне также было неизвестно, что Христос сказал: мертвые будут покоиться в могилах, пока не воскреснут при конце света. Было очень страшно идти по кладбищу, и я вздохнул с облегчением, когда мы оказались на приличном расстоянии от могил.

Когда вышла луна, стала видна тропинка, ведущая в горы. Чем выше мы поднимались, тем глубже становился снег. Мы выросли в городе и не понимали, что на вершине будет еще больше снега и, кроме того, гораздо холоднее. Наконец мы добрались до небольшой поляны, и я бросил палатку.

— Кажется, здесь не так уж плохо, — еле дыша сказал я.

— Ага! — согласился Дэвид. — Здесь нас никто не найдет. К тому же я жутко замерз и с ног валюсь от усталости.

Снег отражал лунный свет, так что мы могли кое–что разглядеть, и принялись ставить палатку, а обретя «крышу над головой», забеспокоились о пустых желудках. И хотя пальцы закоченели от холода, нам все же удалось открыть банку с бобами и разогреть ее на походной горелке.

— Я не буду выключать горелку, — сказал Дэвид, когда мы поели. — Может, в палатке станет хоть чуть–чуть теплее.

Измученные, мы, не раздеваясь, забрались в спальный мешок, постепенно согрелись и, невзирая на то, что было очень неудобно, наконец уснули.

А через несколько часов проснулись в луже ледяной воды. Тепло от горелки и наших тел растопило снег под палаткой, и мы промокли до нитки. Окоченевшие, Дэвид и я выбрались из спального мешка и уставились друг на друга. Зубы стучали от холода, а одежда прилипла к телу.

— Не знаю, как ты, но я отсюда сматываюсь, — сказал я Дэвиду.

— Я тоже, — ответил мой друг. — А что будем делать с палаткой и спальным мешком?

— Бросим здесь. Спальный мешок мокрый и тяжелый. И мне слишком холодно, чтобы собирать палатку. Ну, пошли!

Спотыкаясь, мы стали спускаться по тропе, которую к тому времени еще больше занесло снегом. Кажется, я никогда не был таким замерзшим и несчастным.

Наконец мы добрались до города, но единственное, что еще было открыто, это небольшой бар–ресторан. Мы зашли внутрь и огляделись. Там было очень уютно и тепло. В конце зала стоял бильярдный стол, а у стойки бара мы заметили нескольких посетителей, которые ели гамбургеры и картофель фри. Они оторвались от еды и посмотрели в нашу сторону. Уверен, выглядели мы жутко замызганными, но так замерзли и проголодались, что нас это не волновало.