Самые знаменитые реформаторы России - [49]

Боярская камарилья, затевая убийство Дмитрия, как и в случае с Борисом Годуновым, побоялась вступить с ним в открытую борьбу. Зная любовь народа к царю, Шуйский и его сподвижники подняли людей на ненавистных поляков, якобы угрожающих жизни царя, и, воспользовавшись восстанием, первым делом убили его самого. Это произошло 17 мая 1606 г.

Но ликвидация Дмитрия и избрание царем Василия Шуйского не принесли успокоения русской земле. Напротив, эти события стали катализатором еще большего разрастания смуты. Шуйский был марионеткой в руках небольшого круга бояр, которым он целовал крест в ограничении своего самодержавия в их пользу. Узурпация власти, теперь уже боярами, вызвала недовольство царем Василием со стороны менее влиятельных бояр и дворян. Орудием борьбы опять стало самозванство, хотя Лжедмитрий II уступал по всем признакам своему предшественнику, будучи низкопробным авантюристом. Затем было уничтожение этого самозванца, присягание сыну польского короля Сигизмунда Владиславу и восстание против поляков. Далее — временное правительство, возглавляемое казацкими предводителями Трубецким и Заруцким и дворянским — Прокофием Ляпуновым. Окончательно все перемешалось, когда в смуту включились общественные низы, холопы. Многое из происходящего тогда трудно понять современному человеку. Например, почему крестьянское войско Болотникова оказалось союзником и Лжедмитрию II, и дворянскому ополчению?

Но так было. Позже смута превратилась в ожесточенную войну низов против верхов, обретя черты классовой борьбы. Однако не стоит преувеличивать классового характера. Все-таки в основе было другое.

Воспользовавшись неспособностью основных общественных слоев найти согласованный выход из смуты, разного рода авантюристы, проходимцы, защищающие не какие-то сословные интересы, уж не говоря об общерусских, увидели возможность половить рыбу в мутной воде. Каждому из этих моментов смуты сопутствовало вмешательство казацких и польских шаек, донских, днепровских и вислинских отбросов московского и польского государственного общества, обрадовавшихся легкости грабежа в замутившейся стране.

Смута, принесшая так много страданий русскому народу, закончилась примирением общества и избранием царем Михаила Романова. Почему, несмотря на такой хаос и положение, когда все воевали против всех, российская государственность сохранилась? Можно, конечно, ответить на это несколькими словами — инстинкт самосохранения народа не дал России погибнуть. Но это, наверное, выглядит малоубедительным. Обратимся к столь часто цитируемому Ключевскому, который дает такой ответ: «Когда надломились политические скрепы общественного порядка, оставались еще крепкие связи национальные и религиозные: они и спасли общество».

Почему царем был избран именно Михаил Романов, ничем не проявивший себя шестнадцатилетний юноша? Попробуем порассуждать на эту тему, исходя из конкретной ситуации, расклада политических сил в обществе и предшествовавших прецедентов. В отличие от Годунова, Дмитрия и Шуйского, вступавших на трон правителями, уже сложившимися в основных своих чертах, Михаил Романов был не более как хорошим мальчиком. Как принято сейчас говорить, чистым листом бумаги, на котором можно было написать что угодно. Вот и рассчитывали бояре, ставя Михаила над собой царем, подчинить его своему влиянию. Кроме того, в народе авторитет Романовых был высок, усиленный гонениями на них со стороны Годунова.

Казалось бы, репутации Романовых должно было повредить сочувствие Филарета, отца будущего царя, Лжедмитрию II (Тушинскому вору), от которого он получил патриарший сан. Но ничего подобного. Поскольку главной опорой Тушинского вора являлись казаки, они захотели видеть царем сына патриарха Филарета. «Так двусмысленное поведение фамилии (Романовых. — В.К.) в смутные годы подготовило Михаилу двустороннюю поддержку и в земстве и в казачестве», — писал Ключевский.

Ну и, конечно, сыграло свою роль родство бояр Романовых с угасшей династией. Напомним, что Михаил был племянником сына Ивана Грозного — царя Федора по его матери.

Впрочем, мы уже вышли за рамки разговора о царе Дмитрии. А закончим его размышлением на тему схожести смуты в русском государстве на стыке XVI и XVII вв. с драмой, разыгравшейся в нынешней России, хотя разделяет их четыре столетия. В том и другом случае смутам предшествовали правление деспотичных режимов, массовые репрессии, подавление свобод, закрепощение крестьян. Были опричники Ивана Грозного и их рецидив в виде чекистов Сталина. В обоих случаях, когда началась собственно смута, хаос, безвластие, имел место грабеж населения людьми, не обладавшими нравственными ограничениями. Впрочем, грабителями только такие и могут быть. Но разница в том, что четыреста лет назад инструментом грабежа была сабля, а в наше время — чиновничья должность и финансовая пирамида.

Закончилась ли наша смута избранием Владимира Путина, или на данном этапе своей истории Россия еще не испила чашу страданий и испытаний до дна? Об этом поговорим в заключительных главах нашей книги.

Алексей Михайлович (1629–1676)