Самые скандальные треугольники русской истории - [10]

…

В 1844 году Панаев снял новую просторную квартиру на Фонтанке, между Аничковым и Семеновским мостами, в доме княгини Урусовой. И сделал широкий жест. Он работал с другом-Некрасовым, тот часто оставался ночевать. Разумеется, хоромы богача были комфортабельней его, снимавшегося за копейки, угла с клопами. Так зачем другу-Некрасову тратиться на этот жалкий угол, когда можно жить у друга-Панаева бесплатно? Разумеется, Некрасов согласился на это сердечное предложение. Панаев радостно начал пригревать у своего сердца змею. Некрасов занимал в доме Ивана Ивановича две небольшие комнаты. Через несколько лет ситуация радикально переменится.

Время правления Николая I в России чем-то напоминало эпоху Брежнева в следующем веке. Стагнация в экономике страны с огромным экономическим потенциалом. Насущная необходимость гражданских свобод и нежелание властей ликвидировать неповоротливую и архаичную систему крепостного права. Передовые граждане уезжали в Европу. Насовсем эмигрировал только Герцен в 1847 году, занявшийся явной антиправительственной деятельностью, остальные время от времени возвращались. Свирепствовала цензура. Правда, в отличие от брежневских времен, все, что зажимала цензура, тем не менее рано или поздно выходило. В воздухе пахло переменами, но не все это улавливали. Большинству, как всегда, хотелось, чтобы пахло только переменами блюд.

Наблюдалось и серьезное идейное размежевание в обществе. Западники звали равняться на либеральный Запад. Славянофилы требовали оглянуться в прошлое. Охранители желали оставить все как есть. Были и молодые радикалы, которым не терпелось поскорее осудить все старое и призвать все новое.

В Петербурге идейно размежеванные литераторы группировались вокруг журналов. Ретроградов, охранителей привечала «Северная пчела» Фаддея Булгарина. Популярный журнал Осипа Сенковского «Библиотека для чтения», несмотря на всю его занимательность и развлекательность, привечали сторонники крайне умеренного либерализма. «Отечественные записки» Андрея Краевского пригрели литературный кружок Белинского. И все-таки там молодежи было тесно. Борясь за тираж и доходы, Краевский большую часть журнальной площади отводил под проверенные и безопасные исторические романы. Все Вальтер Скотт да Загоскин. А в очереди за страницами журналов, за славой уже стояли никому пока не известные Некрасов, Достоевский, Тургенев, Островский, Салтыков-Щедрин…

И вот в этой молодежной среде возникла мысль о собственном журнале, в котором бы они сами определяли издательскую политику. Для этого требовались деньги и немалые. А также умелый руководитель, как сейчас сказали бы, хозяйственник, менеджер, бизнесмен. Деньги имелись у Панаева, но бизнесмен он был неважный, что и сам охотно признавал. Все эти творцы кружка Белинского являлись специалистами в области литературной формы и стилистики, умели вскрывать социальные пороки и размышлять об отношениях материи и времени, но ничего не понимали в бухгалтерии. И пока они рассуждали между чтением стихов о том, как бы нанять хорошего и недорогого, умелого и разделяющего их убеждения директора, такой вдруг нашелся в их среде — поэт Николай Алексеевич Некрасов. Как оказалось, он кое-что соображал в издательском деле. Тогда пользовались популярностью разного рода литературные альманахи, где авторам платили немного, и выпуск их был довольно дешев. Некрасов собрал и издал двухтомный альманах «Статейки в стихах» в 1843 году. Затем последовали «Физиология Петербурга», «Первое апреля», «Петербургский сборник». В последнем, кстати, были напечатаны «Бедные люди» Достоевского. Практика показала, что дальше Некрасов соображал все лучше и лучше.

…

Остается загадкой, почему так хорошо проявивший себя в бизнесе Некрасов до знакомства с Панаевым нищенствовал? Где-то в 1846 году на него словно спустилось озарение. Кстати говоря, с этого времени он начал создавать и приличные стихи. В том же году вышли его «В дороге», «Колыбельная песня», «Тройка». Неужели для того, чтобы начать зарабатывать приличные деньги и одновременно лучше описывать «горе народное», нужно было сменить рваный шарф и дырявый сюртучок на шелковое кашне и фрак, подаренные Панаевым?

На Некрасова к тому же положительно влиял Белинский. Он не только умелой критикой помогал развиться в нем поэтическому таланту, но и, по словам Панаевой, «ни в одном из своих приятелей не находил практического элемента и, преувеличивая его в Некрасове, смотрел на него с каким-то особенным уважением». Сам поэт позднее вспоминал о том периоде: «Один я между идеалистами был практик, и, когда мы заводили журнал, идеалисты это прямо мне говорили и возлагали на меня как бы миссию создать журнал».

Вообще многие замечали, что не только Некрасов любит деньги, но и они с какой-то особой охотой перемещаются к нему. Так, когда в доме Панаевых по субботам литераторы играли в преферанс, то с неизменным успехом выигрывал Некрасов. Однажды Белинский заметил: «С вами играть опасно — до сапог разденете!»

Некрасову же принадлежала мысль не основывать новый журнал, а выкупить или взять в аренду уже существующий. Это было бы гораздо дешевле. И такой журнал нашелся.