Самые последние каникулы - [2]

Дальше всё просто было. Баба Саша мороженое не хотела, так что я лишь дважды ткнула по нужным кнопкам. Автомат покряхтел, похрюкал, чем-то погремел в своей железной утробе, выдал по очереди два вафельных стаканчика мороженого (мне малиновое, Петьке ананасовое), а затем сыпанул в лоток целую горсть мелочи. Но почему так много?

Нет, он что, издевается, что ли, автомат этот? То монеты ему юбилейные, видите ли, не нравятся, то сдачу выдал одними пятикопеечными монетами. Четырнадцать штук нам насыпал, причём все совершенно новенькие, блестящие. Да, так и есть, я не поленилась и проверила — на всех этих монетах был выбит нынешний, 2028, год. У него что, других не было или они ему просто нравятся, такие новенькие? Странный какой-то автомат.

Ладно хоть, мороженое у него вкусное оказалось, мне нравится. Баб Саш, не торопись, а то мы съесть не успеем, тут вход в метро рядом совсем. Петька, дай лизнуть твоё. Ммм… Не, моё лучше. Эй! Эй!! Мы так не договаривались, так нечестно! Я твоё только лизнула, а ты мне такой кусок откусил! Жмот несчастный! Ладно, пошли уже.

И вот мы втроём идём в сторону метро вдоль путей пригородного сообщения. Я и Петька — с мороженым, а баба Саша просто так. Вечер, темнеет. С десяток голубей чуть в сторонке делят какую-то булку, у них между ног вертятся вороватые воробьи. Приехала электричка и сразу вокруг стало очень людно, птицы улетели, булку же затоптали. Вкусное у меня мороженое.

А юбилейный рубль взял себе Петька. Сказал, что собирает такие…

* * *

— Просто ты человек такой безответственный, — продолжаю я пилить своего брата, пока мы идём от метро к нашему дому. — Это же надо было ухитриться! И как ты теперь жить будешь этот месяц? Как? Вот объясни мне, как?! Целый месяц!

— Ну, проживём как-нибудь, не пропадём, — не слишком уверенно пытается оправдаться Петька.

— А в гастроном ты как ходить теперь собираешься? За всё наличными платить, да? И скидок у тебя теперь ни на что не будет, всё по полной цене пойдёт. Или мне самой всё покупать придётся ходить? Да, и в бассейн тебя тоже не пустят теперь. Балбес! Как ты так ухитрился-то, а?

— Да я это боялся потерять её, вот и отдал маме, чтобы она к себе положила. Думал, на вокзале обратно возьму.

— И почему не взял?

— Забыл.

— Осёл.

— Согласен.

— И ведь не первый раз это у тебя уже, вечно ты всё забываешь. Что делать-то станем теперь?

— Может, в школу сходить завтра?

— Нафига?

— Ну, может они дубликат сделают?

— Разве что дубликат. Ладно, давай попробуем, хуже уже не будет.

— Ты со мной сходишь, Наташ?

— Боишься заблудиться?

— Не. Просто это ведь к директору нужно наверняка. А Игорь Сергеевич, он ко мне как-то не очень…

— Ты бы ещё больше на его уроках спал. Конечно, аж прихрапывать тогда начал на весь класс. Разумеется, ему такое не понравилось, а кому бы понравилось?

— Да он просто придирается ко мне. Кол за сочинение влепил, а там всего одна ошибка и была у меня, а он мне — кол! Несправедливо.

— Это которое мы по Гоголю писали, что ли?

— Угу.

— Я бы тебе тоже кол за это влепила, причём ещё и с минусом.

— Почему?

— Почему? А тебе самому не понятно разве? Ты бы хоть рецензии почитал, раз уж саму книгу не осилил. Чтобы не позориться. Чичиков, оказывается, скупал мёртвые тела крестьян с целью последующей перепродажи их медицинским учреждениям, для опытов. Дальше можно уже было не читать, в этом месте кол ставить. Гениальный литературовед Воронов открыл миру истинный смысл поэмы! А про Разина что ты ляпнул у доски, помнишь? Как он швырнул княжну в набегавшую толпу. Это что за толпа там на него набегала и зачем он швырялся по той толпе княжной? Так что правильно Сергеич тебе тройку годовую вывел, большего ты и не заслуживаешь.

— Ладно, проехали, хватит пилить. Так сходишь со мной завтра? Пожалуйста.

— Охх… Схожу, что с тобой сделаешь. Трус несчастный.

Вот, придётся завтра в школу ещё вести этого оболтуса. Как маленького, за ручку, к директору. Зачем? Так он карточку свою ученическую маме оставил, голова дырявая. Забыл он. Потерять боялся, маме на сохранение отдал. Ну, так лучше, конечно, получилось. Теперь его карточка не потерялась, теперь она надёжно и уверенно движется в маминой сумочке в сторону Одессы. Зато не потеряется.

Отсутствие Петькиной карточки мы обнаружили, едва в вестибюль метро Курская вошли. Я свою достаю, баба Саша своё пенсионное достала, а Петька дёрг-дёрг… нету карточки, она с его мамой уехала. И пришлось Петеньке тащиться в кассу, покупать за новенький пятачок от странного автомата с мороженым одноразовый билетик. Турникету ведь не объяснишь, что Петька тоже советский школьник и право на бесплатный проезд имеет. Нет, турникету вынь да положи ученическую карточку, иначе он не верит, что Петька школьник.

Вечно у него с этой карточкой какие-то приключения, он её постоянно где-то положит в доме, а потом найти не может. А однажды он её с моей перепутал, так как опаздывал и торопился сильно. Я же тоже не посмотрела и пошла в гастроном с Петькиной карточкой. Ну, там на кассе это и выяснилось, что не моя то карточка. Продавщица ещё так загадочно смотрит на меня, улыбается, и говорит мне, какие мол, красивые у тебя бантики на голове, и юбочка какая красивая. Красивая, говорю, у тебя юбочка, Петя Воронов. Так неудобно было. Но я-то ещё ладно, объяснила кое-как, что это брат у меня всё перепутал, а вот Петька… Он ведь с моей карточкой не куда-то в магазин или библиотеку уехал, а в бассейн, плавать. Только не удалось ему в тот раз поплавать, так обратно и вернулся, его просто контроль не пропустил с моей карточкой в мужскую раздевалку, а в женскую он и сам не пошёл.