Самые громкие преступления XXI века в России - [13]

Аня Васильева долго разглядывала через стекло десятерых взрослых мужчин в абсолютно одинаковой одежде. Ей разъяснили — спешить не стоит, главное — не ошибиться и узнать того, кто выдавал себя за режиссера. Сказали, что она имеет право поднять любого из этих десяти и предложить ему совершить те самые движения, которые совершал человек, в чьей машине она сидела 20 мая 2007 года. Можно попросить его подойти к стеклу вплотную и тщательно разглядеть черты лица — ведь он все равно не увидит девочку.

После раздумий Аня предложила номеру 2 пройти по комнате сначала в одну сторону, потом в другую. Развернуться к ней лицом, подойти к стеклу и произнести несколько фраз. Затем подтвердила, что именно этот мужчина уговаривал ее стать кинозвездой. Вот он — фальшивый «Федор Бондарчук».

Остался всего один свидетель — малолетняя Наталья Сосновских. И тут в этом спектакле настала кульминация. Сидляр, прекрасно осознавая, что против таких аргументов трудно что-то придумать, даже с его изощренным умом, вдруг бросается навзничь на пол перед входом в кабинет, где проводилось опознание, упирается руками и ногами, проклинает всех и вся. В общем, устроил настоящую истерику с одной целью — сорвать это следственное действие. Но было уже поздно. Все свидетели, как я уже сказал, опознали его, все эти действия были запротоколированы и засняты на видео, в том числе и сама истерика Сидляра. Это, кстати, дало следователю основания провести опознание с Натальей Сосновских по фотографиям. Это тоже подтвердило версию следствия. Девочка опознала Сидляра.

Итак, результат получен, причем стопроцентный. Казалось бы, можно было направить дело в суд. Но он все-таки решил, что пока это слишком рискованно. Ведь у обвиняемого будет право выбрать суд с участием коллегии присяжных, и он наверняка им воспользуется. Значит, его судьбу будут решать не профессиональные судьи, а обычные люди, для которых эмоции могут оказаться важнее доводов рассудка.

Результат получен, причем стопроцентный. Казалось бы, можно было направить дело в суд. Но он все-таки решил, что пока это слишком рискованно.

Поэтому следователь не стал успокаиваться, а поставил перед собой следующую задачу — разрешить все спорные вопросы по поводу несоответствия генетического кода, телефонных звонков во время убийства, несовпадения автомобилей, в которых видели Сидляра. Сам же Валерий Сидляр был арестован и отправился в камеру следственного изолятора. Расследование вышло на качественно новый этап.

На дворе был июнь 2011 года. С момента убийства Альбины Худяковой и Наташи Соболевской минуло ровно четыре года и всего год с того момента, когда за дело взялся Валерий Хомицкий.

Итак, Валерий Сидляр в камере. На первом допросе он категорически отказывается от дачи показаний, изображая невинно пострадавшего, ложно обвиненного. Но, проанализировав сложившуюся ситуацию и все продумав, уже через день он обращается к следователю с заявлением: «Прошу меня допросить, я все подробно вспомнил, у меня есть алиби, я готов доказать, что полностью невиновен». Просьбу, разумеется, удовлетворили.

И тут следователю пришлось в полной мере ощутить, что напротив него сидит невероятно хитрый противник, соперник, продумывающий каждый свой шаг, каждое слово и способный заранее просчитать возможные ходы следствия. Все дальнейшее общение следователя с обвиняемым стало напряженным поединком, состязанием умов и характеров, в котором обе стороны выкладывались до конца, не жалея ни сил, ни времени, ни нервов.

Все дальнейшее общение следователя с обвиняемым стало напряженным поединком, состязанием умов и характеров, в котором обе стороны выкладывались до конца, не жалея ни сил, ни времени, ни нервов.

Валерий Хомицкий вспоминал потом, что они с Сидляром смотрели друг другу глаза в глаза и он читал в его взгляде: «Ты ничего не докажешь, не найдешь, я сильнее тебя, все продумал и ко всему подготовился, ничего у тебя не выйдет». А следователь, так же молча, одним только взглядом отвечал ему: «Нет, это у тебя ничего не выйдет. Я докажу! Я покажу, кто ты есть на самом деле». Напряжение между ними не ослабевало ни на секунду. Это невидимое противостояние ощущалось буквально до вынесения приговора. Это был самый настоящий поединок добра со злом.

Непригодившееся алиби

Сидляр сделал свой первый ход. Он заявил, что якобы вспомнил, что в воскресный день, 20 мая 2007 года, в своем гараже ремонтировал двигатель своего микроавтобуса «Мерседес Бенц». И начал очень подробно — чересчур подробно — описывать все обстоятельства, при которых этот двигатель вышел из строя. Оказывается, в апреле 2007 года он, выполняя заказ на перевозку людей, возил некий танцевальный ансамбль в Москву, откуда эти танцоры должны были лететь в Турцию (хотя в Турцию вполне можно улететь из Ростова, это сразу показалось следователю странным). При въезде в Москву движок начал стучать, и он высадил пассажиров и стал искать ремонтную мастерскую. Нашел там разобранный двигатель, но ремонтировать его оказалось дорого. И он принял решение добираться из Москвы до Таганрога… на буксире. С помощью своего московского родственника нашел тягач, который дотащил его до Каширского шоссе, а дальше добирался, останавливая попутные грузовые машины, которые также цепляли его на буксир. При этом постоянно подчеркивал, что выехал из Москвы 28 апреля. Ну а добрался только через несколько дней, к началу мая. Действительно, от Москвы до Таганрога по трассе 1146 километров и на попутках без двигателя быстрее не доберешься.