Самвел - [80]

Возле источника стояла Ашхен.

Встревоженный взор княжны был обращен на родник печали, серебристо-прозрачные струи которого низвергались из расщелины скалы; они быстро сбегали вниз и, обнимаясь с устилающими их путь разноцветными камнями, как будто с тоской шептали берегам: «Прощайте, мы больше не увидимся…» Кто знает: быть может, и княжна явилась для того, чтобы, также сказать последнее «прощай».

Княжна была вооружена. Старшая у отца, она заменяла ему сына. Поэтому родители дали ей мужское воспитание. Рштуникские девушки вообще отличались храбростью и не отставали в этом от мужчин. На голове ее был маленький позолоченный шлем; стан охватывал стальной панцирь; в правой руке она держала легкое копье. В таком вооружении она походила на Афину Палладу, посетившую источник слез окаменевшей Ниобеи.

Недалеко от родника в тенистой гуще деревьев паслось несколько лошадей. Около них на траве лежали люди. Это была свита княжны.

Охваченная нетерпением, она стояла у источника, с тревогой вглядываясь в ту сторону, откуда должен был появиться Самвел. Ей хорошо было известно, что страна охвачена волнением. Она знала, что в их горах за каждым камнем, за каждым деревом скрывались люди. Известна была ей и смелость Самвела. Но мало ли что могло с ним случиться! Немало испытаний предстоит ему. И ради кого? Ради нее самой! Мысль об этом и радовала ее, наполняя сердце чувством блаженства, и одновременно ужасала, когда она думала о том, что он может стать жертвой любви к ней.

Вдали показались два всадника. Впереди них бежал скороход. Это был вестовой. Лицо княжны вспыхнуло… Время, пока они приближались, показалось княжне целой вечностью.

Всадники прибавили ходу. Отдыхавшие под деревьями воины княжны вскочили на ноги и, натянув луки, направили стрелы на всадников и скорохода. Один из них закричал: «Враг или друг?» — так спрашивают незнакомые люди друг друга при встрече на дороге. «Друг», — последовал ответ.

Княжна все еще неподвижно стояла у источника.

Всадники во весь опор гнали лошадей, не обращая внимания на то, что на каменистой горной тропе можно было в любой момент споткнуться и скатиться в пропасть. Когда они были близко, княжна поспешила навстречу. Один из всадников соскочил с коня и, обняв ее, воскликнул:

— Ах, Ашхен, чем я могу утешить тебя?

— Тем, что ты в моих объятиях!

В течение всего пути Самвел терзался мыслями об Ашхен: в каком состоянии он ее найдет, что скажет, как утешит в постигшем ее семью несчастье? Он придумывал множество слов утешения, которыми собирался успокоить ее опечаленное сердце. Но все эти слова оказались ненужными, когда он услышал ответ Ашхен. В объятиях любимой девушки все было забыто.

Недалеко от «Источника слез», под густой сенью благовонных пихт, на зеленой траве был разложен ковер. Самвел и Ашхен уединились: прибывшие с Самвелом Иусик и Малхас подсели к воинам княжны.

Самвел и Ашхен молчали, как это бывает обычно при сильном душевном волнении. Оба с восторгом разглядывали друг друга, не находя слов для выражения своих чувств.

— Я очень несчастен, Ашхен, — первый нарушил молчание Самвел. — Вместо того чтобы восхищаться сладостью твоей любви после столь долгой разлуки, вместо того чтобы наслаждаться бесконечным блаженством твоего присутствия, я вынужден говорить с тобой о горестных и неприятных вещах. Мы оба в трауре. Ты потеряла мать, я — отца. Твоя мать поплатилась за свою добродетель, а мой отец потерянный человек, ибо он злодей. Вступив в пределы твоей страны, я прошел сквозь огонь и пепел. Я видел развалины гордых замков твоих предков. Стыд мне и позор! Ведь все это сделано руками моего отца, того, кто будет твоим свекром!

— Зачем ты говоришь об этом, Самвел? — прервала его княжна. — Зачем ты, точно преступник, оправдываешься передо мной! Я готова скорей умереть, чем хотя бы немного усомниться в тебе.

— Я знаю, Ашхен, насколько ты добра, насколько ты выше обыкновенных смертных. В твоей безграничной любви все мои проступки сгорают, как в пламени огня. Но моя совесть неспокойна, Ашхен! Я предвидел грядущую опасность. Я видел, как зловещая туча надвигалась на твою страну. Я поспешил предупредить тебя и твоего отца. Но беда пришла быстрее, чем мое письмо…

— Видно, такова воля всевышнего, — спокойно ответила княжна. — Но оставим это, Самвел. Лучше скажи мне, зачем ты приехал сюда и куда намерен отправиться?

Вопрос был поставлен в упор. Самвел не знал, что ответить. После минутного замешательства он сказал:

— Зачем я здесь… и куда направляюсь? Это очень прискорбный вопрос, дорогая Ашхен. Ответить на него сразу не так-то легко. Прежде я должен снять пелену с твоих глаз и открыть тебе все бедствия, постигшие нашу страну. Тогда ты сама поймешь, для чего я здесь и куда направляюсь.

Отрезанная от всего мира родными горами, Ашхен имела крайне смутное представление о том, что происходило в Армении. Хотя и до нее дошли горестные известия, но они были настолько туманны, что не давали возможности понять, что думают делать злонамеренные люди, вызвавшие сильную смуту в стране. Самвел поспешил осведомить ее о совершившихся и предстоящих событиях. С сильным огорчением описал он измену своего отца и Меружана Арцруни, раскрыл злые намерения этих предателей и взятую ими на себя позорную роль в деле уничтожения христианства и распространения персидской веры в Армении. Поведал об их намерении сокрушить престол Аршакидов и создать в Армении новое царство под верховной властью Персии. Рассказал о торжественной клятве, принесенной ими царю Шапуху, и об их прибытии в Армению вместе с персидскими войсками. Рассказал об их варварских поступках и об их жестокости, связанной с их целями, — словом сообщил все, что знал и что предвидел.