Самурай - [5]

Братец подождал. Выражения ужаса не дождался. Сейчас еще что-нибудь скажет. М-мм, а мне казалось, он еще пару лет будет в школе учиться, что он здесь делает? И почему ему подчиняются парни, явно старше его по-крайней мере на год, а то и на два? Может быть, это важно. А вдруг мне удастся расколоть эту теплую компанию?

— Мы тебя накажем, — вдруг ляпнул владелец Фонди и получил по шее от братца.

Чего-чего-чего? Кто это вы такие? И тут до меня дошло, ну конечно, «то, что заслужили»! Синьор Мигель в детей не стреляет: детей вообще не убивают, только наказывают, а за очень серьезные провинности — ну очень сурово, может быть даже жестоко. Например, на глазах друг у друга и как-нибудь поунизительнее (расчет «чтобы больше никогда не собрались этой стаей», наверное, был, но не оправдался, недооценил синьор Мигель степень их «шакалистости» — они все еще могут смотреть друг другу в глаза). Отомстить синьору Мигелю Кальтаниссетта кишка тонка, тут-то я и подвернулся, беспечно гуляющий по пустынным коридорам университета. Понятно, почему вчера о них не было ни слуху ни духу — они разрабатывали план!

Я расхохотался:

— Что, до сих пор сидеть не на чем?

Один из них подскочил поближе и еще пару раз треснул меня по ребрам:

— Ах ты… (остальное непечатно, вот вам и мальчик из хорошей семьи!)

А теперь можно еще разок потерять сознание: я такой нежный, такой нежный! Тем более что наручники все же обыкновенные, «констриктора» вы не достали, а может, и вовсе не знаете о его существовании, вы же все такие важные, с охранниками запросто не болтаете. Тем не менее еще разок по ребрам… Опять что-нибудь там сломается!

Рука не вынимается из наручников: я или выну ее, или мне придется умереть, потому что если кто-нибудь из них хотя бы раз сумеет ударить меня по заднице, я просто не смогу жить после этого.

Рука вынулась, теперь левая у меня свободна, хотя и болит зверски, а в правой даже импровизированный кастет зажат. Ну и что? Встать-то я все равно не смогу.

Хороший пинок в бок, как средство лечения обмороков, эффективное, признаю.

— А что это ты такой хлипкий? — с подозрением спросил владелец старой лошади. — Придуриваешься?

Ага, так я тебе и сказал! Кстати, а почему это я почти все время молчу? Хватит, заболтать их до смерти, и все.

— А что это вы все такие глупые? — ехидно поинтересовался я.

— Чего? — спросил Четвертый, доселе молчавший, но в новых ботинках. Какого ястреба он не носит кроссовки, как все нормальные люди.

— Ну не все, трое из вас: один раз дураков подставили, второй раз подставляют, и хоть бы один задумался! (Почему они его слушаются? Это важно! Это самое главное!)

— Это ты нас подставил. — Опять этот болван ляпает, не подумав, прямо как я, только хуже.

— Сильнее всего убийцу подставляет труп: пахнет, негодяй! — серьезно заметил я.

— Не надейся, — с мерзкой улыбочкой отреагировал братец.

Да, он тут самый умный, и не только. Почему, черт побери? Как он собрал себе эту стаю? В высших слоях общества издавна культивируется индивидуализм: «Я сам решаю свои проблемы, и ты тоже поступай так же». Гвидо был так удивлен, что его не бросили! А я как собрал? Бр-р, мы не стая, мы никогда не нападем вчетвером на одного, этого просто не может быть! И попробовал бы я кем-нибудь так покомандовать: узнал бы о себе много нового и интересного.

— Ни на что не надейся, — добавил братец, — ты останешься жив, а с нами ничего не будет: это не ты племянник синьора Мигеля, а я, понял?

Проговорился, дебил!

— Это ты не надейся. Синьор Мигель будет просто счастлив, если я избавлю его от лишних родственников. А уж приятелей твоих смахну — он и не заметит.

— Ты никогда никому об этом не расскажешь!

— Конечно, — согласился я, — сам справлюсь, это тебе потребовалась помощь и сейчас, и полгода назад. Ну не можете же вы друг к другу прилипнуть!

На морде Третьего появилось не совсем естественное для нее задумчивое выражение. Тепло!

— Э-ээ, — произнес Третий, — надо его прикончить.

— Идиот! — заверил его братец. — Тогда нас будут искать. И найдут. Хочешь иметь дело с генералом? Хватит болтать, переворачивайся! — Это уже мне.

— А не пошел бы ты…

— Хуже будет! — угрожающе проговорил братец и двинулся в мою сторону.

Я ударил его скованными ногами в солнечное сплетение, он улетел назад, сбив с ног фондивладельца, и сполз вниз по дальней стене. Моя драгоценная птичья скорость! Я вспомнил старый анекдот: «Хорошо, что пополам»[2]. Что-то у него там треснуло, дай бог, чтобы ребра.

Бросившийся на меня сбоку Третий получил кастетом в голень: выше было не дотянуться. Ему все равно хватило: он упал на пол, держась за ногу и неостроумно ругаясь. Зато я еще раз получил ботинком в бок, Четвертый, кажется, всерьез намерен меня перевернуть. Придется рискнуть: этого тоже ногами, хотел в живот, немного не достал. Такого дикого воя не слышал ни один чердак на свете, не исключая чердак Кентервильского замка.

Владелец Фонди, единственный противник, еще сохранявший боеспособность, поднялся с пола, однако приблизиться ко мне не рискнул: медленно, но учатся.

В этот момент дверь с грохотом упала, и в проеме нарисовался Марио, ему даже бластера не нужно, чтобы напугать кого-нибудь до заикания.