Самурай без меча - [29]

Молодые самураи, которым я рассказываю эту историю, поражаются моей беспечности. Они ошибаются: это была демонстрация храбрости! Увиденная военная мощь произвела на Масамунэ сильное впечатление, но этого было мало. Кроме того, ему следовало показать, что я не уступаю ему и в личном мужестве.

После того как мы вместе спустились с холма и вернулись в мой шатер, Масамунэ выглядел подавленным. Я решил отослать его назад на северную родину, чтобы он навел порядок в своих владениях. Но приближенные ко мне офицеры принялись возражать.

– Позволить Масамунэ уйти – все равно что отпустить тигра обратно в лес! – предупреждали они. – Вы были правы, когда сказали, что ему нельзя доверять!

– Глупости, – отрезал я. – Вы не видите дальше собственного носа. Дома Масамунэ чувствовал себя сильным, потому что был подобен лягушке, которая всю жизнь прожила в крошечном пруду и ничего не знает о безбрежном океане. Теперь, когда ему пришлось увидеть, что находится за пределами его крошечной земли, он никогда не решится пересечь океан вплавь. Он не представляет для нас угрозы.

Масамунэ был исключительно талантливым самураем, поэтому с ним было легко иметь дело. Но у подавляющего большинства солдат способности ниже среднего. Чтобы управлять менее одаренными подчиненными, необходимы другие навыки. У каждого человека есть достоинства, поэтому задача лидера – помочь отыскать те сферы деятельности, где люди могут принести больше пользы. Их следует использовать с умом, а не сбрасывать со счетов, потому что лидеры не в состоянии выявить и развить их лучшие качества. Я очень горжусь тем, что за всю свою жизнь прогнал со службы очень мало людей.

Другим важным моментом в поведении лидера должно стать умение прощать подчиненным мелкие ошибки. Помнится, как однажды, когда я уже стал лидером Японии и находился на вершине власти, одного из моих пажей обвинили в небрежном обращении с ручными птицами замка. Во время кормления он нечаянно позволил моему любимому длиннохвостому попугаю выбраться из клетки и улететь.

Дрожащий от страха юноша предстал передо мной и рухнул на колени, белый, как лист бумаги, тщетно пытаясь бормотать бесполезные извинения. Он знал, как высоко я ценил эту птицу. В моей душе закипел гнев, но когда я заглянул в его испуганные глаза, то вспомнил ужасные побои, которые мне приходилось терпеть от отчима.

– Я знаю, что ты не намеренно позволил птице улететь, – успокоил я его. – Теперь, когда ее больше нет, ничего не поделаешь. Так что тебе не стоит больше тревожиться об этом.

Но парнишка, казалось, оцепенел от страха и не пошевельнулся. Тогда я негромко рассмеялся и потрепал его по макушке.

– Все, что есть в Японии, принадлежит мне. Поэтому, даже если маленький попугай улетел, он все равно остался птицей Хидэёси, – сказал я.

Когда паренек вместо нагоняя услышал добрые слова, к нему внезапно вернулся голос и он расплакался.

– Мне так жаль! Простите меня, пожалуйста! – повторял он снова и снова, всхлипывая и кланяясь.

Впоследствии этот юноша стал преданнейшим вассалом, и по мере того, как он становился старше, я продолжал оказывать ему содействие. Лидеры, которые наказывают своих последователей за пустячные проступки, делают больно только себе. Но лидеры, которые стараются расти духовно и укреплять свое влияние, активно используют «секрет снисходительности»: прощайте мелкие проступки.

Смиряйте гордыню

Осада замка Одавара напоминала грандиозный пикник, но в то же время послужила мне серьезным уроком. Она заставила меня обратить внимание на мои недостатки и понять, как важно учиться у подчиненных.

Моя стратегия осады заключалась в том, чтобы создать атмосферу праздника, которая не только помогала скрасить томительное ожидание победной развязки, но и позволяла поразить противника нашей безграничной уверенностью в себе. Однако разрешенные мной праздники казались настолько необычными, что порой неправильно воспринимались теми, кто сражался на моей стороне. Вот как один историк описал подобный инцидент:

Молодой самурай по имени Мотоюки случайно проходил мимо шатра, где по желанию Хидэёси устроили концерт. Звуки музыки и оживленные крики зрителей сильно разозлили его.

– Вместо того чтобы планировать штурм, наш командующий, похоже, тратит время на развлечения! – воскликнул Мотоюки громким голосом, упершись обеими ногами в землю у входа в шатер. – К чему это нас приведет?

Один из стоявших рядом телохранителей услышал замечание Мотоюки и немедленно отозвался:

– Кто ты такой, чтобы произносить подобные дерзкие речи?

Мотоюки ничуть не испугался и ответил:

– Мое имя Мотоюки, я нахожусь на временной службе у генерала Кагэкацу.

– Что ты имел в виду, так оскорбительно отзываясь о генерале Хидэёси? – строго спросил телохранитель. – Ты в своем уме? Или просто напился? В любом случае я обязан доложить о твоем поведении начальнику.

– Вместо того чтобы спрашивать, в своем ли я уме, ты бы лучше задал этот вопрос своему командующему, – отпарировал Мотоюки. – Накануне войны лидер должен готовить своих людей к битве, а не тратить время на музыку и танцы! Я не знаю, кто должен больше стыдиться – наш лидер или слуги вроде тебя, которые слишком трусливы, чтобы говорить правду. Лучше я сохраню свою честь самурая и лишусь головы, чем стану участником этого постыдного спектакля!