Самураи - военное сословие Японии - [41]
Дзюдзюцу воины обучались в многочисленных клановых школах под наблюдением опытных наставников (рис. 10), причем тайна приемов строжайше охранялась, что делало эту борьбу привилегией только высших сословий, недоступной для народа[66]. Самураи начинали упражняться в искусстве борьбы еще мальчиками, но даже самым крепким из них требовалась непрерывная практика в течение нескольких лет, чтобы овладеть ее приемами [39, с. 275].
Преподавая дзюдзюцу самураям, их наставники подчеркивали, кроме всего прочего, что самурайская борьба без оружия является «истинной наукой японского народа», дающей ключ к пониманию многих философских и этических вопросов мировоззрения японцев. Дзюдзюцу требовала от изучающих ее глубокого знания анатомии человека, соблюдения диеты, выработки спокойствия и хладнокровия. Только воин, способный сохранять самообладание при любых обстоятельствах, мог эффективно применять приемы дзюдзюцу, невзирая на вооружение или силу противника. И в этом случае определяющее значение имела психологическая тренировка по системе дзэн с ее медитацией. Не менее важными в борьбе были отработка выносливости, достигаемой в результате каждодневных тренировок при работе над приемами, и соблюдение диетических норм. Рацион самурая не допускал излишков и включал в себя такие продукты, как рис, овощи, рыба, фрукты. Летом на завтрак и обед подавались свежие фрукты и овощи (лук, помидоры, морковь, редька, репа, капуста и т. д.), вареная рыба, рис и чай — напиток, поднимающий жизненный тонус. Зимой пища воина оставалась такой же, с тем лишь изменением, что в нее входили еще лепешки, а фрукты и иногда рыба присутствовали на столе в сушеном виде. Считалось, что подобная еда всегда поддерживает превосходное здоровье и укрепляет силу мускулов [110, с. 24–25].
В период Мэйдзи дзюдзюцу перестала быть борьбой рыцарской прослойки и получила широкое распространение среди народа, оставаясь, однако, одной из главных дисциплин в вооруженных силах императорской армии в послереформенной Японии. В это время каждый солдат, матрос и полицейский должен был обучаться дзюдзюцу [156, с. 7].
Во второй половине XIX в. (1866) Кано Дзигоро основал новую школу борьбы, которая получила название «дзюдо». В это же время был создан институт дзюдо Кодокан. Борьба основывалась на принципах дзюдзюцу, однако исключала многие приемы, опасные для жизни. На первое место Кано Дзигоро ставил сообразительность и ум, а не грубую физическую силу. Тактика борьбы дзюдо так же, как и дзюдзюцу, не треоовала наступления, она воспитывала умение выжидать, терпеливо наблюдать, идти на уступки, поддаваться противнику, используя в конце концов его намерения и силу для достижения победы. Именно поэтому дзюдо переводится по смыслу так: «победа уступкой». При этом некоторые авторы называют дзюдо борьбой, отражающей чисто японский национальный дух [152, с. 36; 39, с. 276].
Несмотря на изменения в правилах и частичные нововведения, суть борьбы осталась прежней: ей было также свойственно стремление к гармонии, развитию физических и духовных способностей, призванных служить как победе над противником, так и для морального воспитания личности, которое должно было влиять вообще на образ жизни человека.
В противоположность диким крикам, раздающимся на площадке для кэндо, в зале дзюдо, называемом додзё — «зал для размышлений», — обычно преобладает тишина. Борьба должна проходить без внешних знаков возбуждения участников и зрителей, причем наблюдающим за схваткой строго запрещается зевать во время ее, так как поединок дзюдо отождествляется нередко, по японским воззрениям, с беседой [152, с. 37]. Психическая дисциплина и молчание в первую очередь необходимы борцу для концентрации внимания, и побеждает в дзюдо, как правило, тот, кто обладает совершенным телесным и «духовным» равновесием.
Содзюцу и фехтование на алебардах (нагината). В качестве одного из основных элементов военных искусств буси рассматривалось умение владеть копьем (содзюцу). Содзюцу было обязательным как для самураев высшего ранга, воевавших в составе кавалерии даймё, так и для рядовых воинов-пехотинцев. Копья (яри) прямые, колющего типа, с односторонней заточкой, и обоюдоострые, и саблеобразные (нагината, или хоко) и т. д. являлись незаменимым оружием феодальных междоусобиц. Их применяли при одиночных схватках, во время рукопашного боя отдельных отрядов и целых армий феодалов, для влезания на стены укреплений и замков противника (пики с крючьями), при абордажных операциях на море.
Содзюцу преподавалось также в клановых школах феодалов. Амуниция для борьбы на копьях несколько напоминала снаряжение кэндоистов, в частности маской для защиты лица. Суть занятий сводилась к умению поразить противника в уязвимые места тренировочным копьем, имевшим на конце вместо острия мягкий шарик из материи.
Кроме кэндо, в самурайских искусствах особо выделялось фехтование на алебардах. Двухметровой алебардой (нагината) пользовались, как правило, в битве пешие самураи. Нагината наряду с кинжалом считалась в феодальное время также единственным холодным оружием женщин сословия воинов, которое они применяли в случае опасности, защищая себя, детей, дом и имущество при нападении врага. Поэтому каждая дочь самурая, выходя замуж, получала в виде своеобразного приданого набор алебард [152, с. 51]. Специальный курс фехтования на алебардах дочери самурая проходили еще до наступления совершеннолетия. Требования к девушкам во время тренировок в фехтовании на алебардах были так же жестки, как и при фехтовании на мечах у мальчиков. Однако, хотя упражнения с двухметровой нагината были не очень простыми и легкими, все же они не требовали такой подготовки, искусства в обращении и физической силы, как занятия с мечом и луком. Основным в фехтовании на нагината было научить фехтовальщицу поражать противника в не защищенные доспехами участки тела — шею или ноги. Часто главный удар алебардой направлялся так, чтобы перерубить сухожилие около пятки (ахиллесово) и лишить тем самым нападающего противника способности наступать и свободно передвигаться [20, с. 94].
