Самозванец (сборник) - [140]

Неизвестно, как долго продолжался бы поединок, если бы в дело не вмешался несчастный случай: во время сильного выпада шпага Лахнера с такой силой столкнулась со шпагой противника, что со звоном лопнула пополам.

Увидев это, Ридезель опустил шпагу и подался назад, Лахнер подумал, что его противник, как это и следовало сделать, хочет дать ему возможность взять у секунданта другую шпагу. Но на самом деле пруссак подло воспользовался мгновенным отвлечением внимания противника и резким скачком вонзил ему шпагу в грудь.

Лахнер успел несколько податься назад, но не настолько, чтобы избежать удара. Почувствовав, как в грудь вонзается холодная сталь, он не дал противнику времени вытащить ее, упал на колени и с такой силой вонзил Ридезелю обломок шпаги в нижнюю часть живота, что и тот свалился, пораженный насмерть.

Товарищи Лахнера с угрозой набросились на секунданта, осыпая его и Ридезеля бранью и упрекая в подлом, недостойном поведении. Граф – очень мирный и добродушный человек – был окончательно смущен и растерян, но его выручил окрик Лахнера, остановившего товарищей.

– Перестаньте! Ридезель понес заслуженную кару, ведь удар тупым концом гораздо опаснее: ручаюсь, что с этим господином покончено навсегда.

Не успел он окончить фразу, как из его рта хлынула кровь.

Друзья бросились к нему, не зная, за что взяться и что им делать.

– Ни пластыря, ни перевязок, ни воды! – с отчаянием воскликнул Биндер.

– Давайте сюда быстрее носовые платки, – распорядился Ниммерфоль, – и перевяжем ему рану. Сейчас же надо вернуться в деревню!

– Вы с ума сошли! – слабым голосом сказал Лахнер. – А шпион? Вы должны на скорую руку перевязать меня, отнести в карету, спрятать ее в кусты и ждать шпиона!

В этот момент к ним подошел граф Сен-Жюльен, перед тем с помощью кучера отнесший бесчувственного Ридезеля в ландо.

– Господа, – сказал он, – личные счеты закончены, но – увы! – государственное дело ни на шаг не продвинулось вперед. А ведь это важнее всего! Не можете ли вы передать необходимые бумаги мне, раз мой товарищ не в состоянии взять их?

– Скажите, граф, – спросил Лахнер, – вы знаете, как обстоит дело с бумагами?

– Нет, принять бумаги был уполномочен Ридезель. Но…

– Но, граф, раз ваше правительство не сочло вас достойным доверия, то и я не считаю себя вправе вручить вам бумаги!

– Но когда же можно будет…

– Граф, я обо всем напишу вашему правительству. Сен-Жюльену только и оставалось откланяться. Вскоре ландо медленно повезло его и опасно раненого Ридезеля к Вельсдорфу.

Друзья кое-как перевязали Лахнера, внесли в карету и осторожно заехали в чащу. Ниммерфоль встал на страже.

– Какой-то всадник несется во весь опор, – произнес он через минуту, подбегая к спрятанной карете, – насколько я помню, это – камердинер Ямвича, но его самого не видно.

– Откуда скачет камердинер? – спросил Лахнер. – Из Вельсдорфа?

– Нет, по другой дороге, из леса!

– Ниммерфоль, прими камердинера в качестве доверенного Ридезеля, который, как ты ему скажешь, серьезно ранен на дуэли. Если у камердинера имеются бумаги, в чем я сомневаюсь, возьми их, но его самого отпусти: нам важен его господин, и надо узнать, где он и что задержало его. Вообще, веди себя умненько!

Ниммерфоль встал на свой пост и, когда всадник подъехал к нему, спросил:

– Где барон Ямвич?

– С кем имею честь говорить? – ответил тот вопросом на вопрос.

– Я – секретарь камергера барона Ридезеля, того самого господина, который под инициалом Р. уполномочен встретить твоего господина здесь и принять бумаги.

– Увы, моего господина вам придется долго ждать! Он сидит под арестом в Находе!

– Что за чушь! – воскликнул Ниммерфоль. – Ведь в Находе стоит прусский корпус…

– Генерала Мунча, совершенно верно! Но генерал заподозрил барона как австрийского шпиона и арестовал его. Мне удалось ускользнуть, чтобы известить вас об этом. Конечно, Мунчу, который донес о происшедшем прусскому королю, будет приказано немедленно освободить барона, но все-таки пройдет несколько дней, пока это случится.

– А бумаги, которые должен был передать барон королю, тоже арестованы?

– О нет, барон держит их в секретном месте. Да его и не обыскивали…

– Но какого черта понадобилось вам в Находе?

– Мы толком не знали дороги и заблудились. О, у нас вообще было много приключений!

Камердинер рассказал об аресте в Шурце и бегстве с помощью двух гусар. Его рассказ в этой части был настолько правдив, что нельзя было сомневаться в правдивости остальных объяснений.

Ниммерфоль сейчас же решил, что ему делать.

– По некоторым причинам, – сказал он, – о которых я не могу распространиться, все это крайне неприятно. В нашем деле прежде всего необходимо избежать официальной огласки, а она неминуема, поскольку барон Ямвич будет освобожден по специальному приказанию короля. Нет, это совершенно невозможно! Я должен буду помочь ему бежать от генерала Мунча. Но так как это может мне и не удасться, то лучше всего, если твой господин заранее перешлет мне через верного человека – ну хотя бы через тебя – свои бумаги.

– Да как мне добраться до барона? – ответил камердинер. Пропустят ли меня еще раз, вот в чем вопрос! Самое лучшее было бы, если бы барон Ридезель дал мне записку к генералу.