Самозванец - [25]

Сейчас солнца не было, поскольку время близилось к полуночи. Факелы освещали входы в те заведения, чьи хозяева не могли позволить себе фонари или, возможно, не хотели подвергать себя риску почти постоянных в этом районе краж и взломов.

Джеймс и Коллис изучали здесь персонажей еще одного рисунка сэра Торогуда. Они сегодня установили более двух дюжин различных субъектов и чертовски устали. В данный момент они разыскивали проститутку, известную под именем Флер.

Бордели тянулись вдоль улицы, и проститутки нестройными рядками выстраивались в проходах между домами. Заплатив пенни, можно было улечься с одной из них на соломенном тюфяке, брошенном на простой дощатый топчан. Если же клиент хотел сэкономить, то, даже не измяв штанов и потратив полпенни или пару глотков из своей фляжки, мог овладеть проституткой прямо в переулке.

Однажды в свои молодые и пьяные годы Джеймс решился на такой опыт, но вонь от гнилых зубов женщины погасила его вожделение, как свечу. Он тем не менее заплатил шлюхе и скрылся в ночи, несколько пристыженный, но довольный, что не довел дело до конца.

И все же мысли Коллиса он мог прочесть как свои собственные. Ведь в современном обществе джентльмену не так легко удовлетворить свои потребности. Молодые дамы света исключались категорически. Любовницы стоили слишком дорого, остались доступные женщины. Джеймс провел слишком много времени с Саймоном, сыном проститутки с рынка на Ковент-Гарден, чтобы пожелать женщине подобной участи. Были еще молоденькие вдовы, но они, как правило, рассчитывали на повторное замужество. Жены джентльменов были самым удобным, но и полным подводных камней вариантом, поскольку мужья зачастую проявляли ревность.

Лавиния была замужем. Порочная и коварная, она была способна на похищение и убийство, к тому же почти открыто шпионила на французов и, прежде чем ее остановили, оказалась причастна к смерти нескольких «лжецов». Когда Джеймс познакомился с этой женщиной, он ничего этого не знал. Единственное, что ему было доподлинно известно, – это то, что Лавиния знала толк в вещах, о которых ему доводилось лишь слышать, и этого Джеймсу казалось вполне достаточно.

Он никогда больше не совершит подобной глупости. И не позволит совершить Коллису, если только во власти Джеймса будет помешать этому.

– Открой глаза пошире, Кол. Эти груди держатся на китовом усе, а этот смех вызван опиумом.

Коллис, ухмыльнувшись и ничуть не смутившись, задернул занавеску неприметного экипажа.

– Не волнуйся, Джеймс. Я только смотрю. От этого я не ослепну.

Джеймс фыркнул:

– Нет, от этого нет.

Несколько секунд они хихикали как мальчишки, потом вернулись к обсуждению своего плана, от которого их отвлекло легкомысленное настроение Коллиса. Джеймс не знал, как глубоко Далтон окунул своего преемника в тайны «Клуба лжецов», поэтому предпочел умолчать об истинных причинах своего поиска, сказав Коллису, что нужно лишь выследить самых последних героев карикатур сэра Торогуда. Коллис, не задав ни единого вопроса, согласился с такой охотой, и Джеймсу показалось, что его друг готов воспользоваться любым поводом, только бы занять свой мозг.

– Мы с тобой два неотесанных парня, у которых денег больше, чем мозгов, и мы заключили пари у Уайта, что первыми найдем эту таинственную Флер.

Коллис поднял бровь.

– Мне это нравится. Оригинально.

Вскоре оказалось, что это совсем не оригинально. Первый же трактирщик, которого они окликнули, ответил прежде, чем они закончили свой вопрос.

– Не знаю никакой Флер, нет здесь такой, – пробормотал он, словно повторяя давно зазубренную фразу. – Но вон там, в углу, сидит девчонка, она позволит вам называть ее, как вам будет угодно.

Джеймс и Коллис, вглядываясь в задымленный паб, с трудом высмотрели сидевшую в уголке девушку. Она была определенно хорошенькой и довольно чистой, но в ее глазах была пустота, граничащая с идиотизмом. Коллис тихонько присвистнул.

– На французскую шпионку она не похожа, не так ли?

Джеймс вздрогнул. Его любовная связь с леди Уинчелл закончилась предательством. Лавиния заявила, что не собиралась стрелять в премьер-министра, а целилась именно в Джеймса – своего бывшего любовника. В течение нескольких дней с полос газет-сплетниц не сходила эта скандальная история. Лишь когда принц наградил Джеймса и одновременно возвел в рыцарское достоинство Саймона Рейнза, шум несколько поутих.

Коллис виновато посмотрел на него:

– Ох, извини, старина.

Джеймс выдавил из себя беспечную улыбку, стараясь избавиться от вновь поднявшегося в груди жгучего чувства унижения и досады. Он никак не мог смириться с тем, что произошло.

Коллис, состроив пренебрежительную мину, повернулся к трактирщику, помахивая помятым газетным листком с карикатурой:

– Хотим настоящую Флер. Очень хотим! Есть монета, и ты ей хорошо заплатим, да и тебе тоже.

Мужчина небрежно пожал плечами:

– Никакой Флер нет. Никто ее не знает. Эти чертовы газеты заставляют вас, дураков, искать по всему городу шлюху, которой просто не существует.

Он повернулся к ним спиной, бормоча что-то о потерянном времени и жалких придурках.

Такие ответы они получали у всех, к кому обращались, и под утро решили поставить точку или, скорее, многоточие. Эти девицы меняют свои имена чаще, чем панталоны, – Сказал Джеймс с раздражением, когда они вновь уселись в экипаж. – Она давно исчезла, если вообще существовала. Кто следующий в нашем списке? Коллис вытащил папку и просмотрел находящиеся в ней рисунки.