И ведь не зверь ее мамаша, хотела наверняка дочери только хорошего. Не зверь. Гораздо страшнее - мутант.
Давить человеческую свободную волю - мерзость.
Пискнул сигнал сообщения. Без всякого удивления смотрю на знакомое уже удлиненное лицо в обрамлении коротких черных волос и короткую фразу под ним "Я приду?" Еще бы ей не прийти. За столько месяцев первый выплеск настоящих ярких чувств. Ее сейчас тянет сюда, как мотылька к яркому огню. Причем не конкретно ко мне, а сюда. Мир вуайеризма - жестокий век, плотская любовь даже не подразумевается. Ей-то хорошо, а мне как?
Но все равно вздыхаю и даю согласие. Агентство арендовано до утра, пусть приходит. Ну, сойду с ума, ну и что? А если она не придет и не выговорится, то ей конец, установленные тяги снесет безвозвратно. Наверняка эта дура-мамаша и не подумает убрать от себя дочь хотя бы на месяц. Или просто не имеет такой возможности. Если есть богатые, то должны быть и бедные, говорят с улыбкой в Москве. Страшный, бездушный, горячо любимый город.
Зато со следующей пациенткой я отдыхаю. Двенадцатилетняя очаровашка-"чарми" удивительной силы. Мелкая свинота стала сладким ужасом и для мамы, и для бабушки, и уж тем более для папы. На мужчин такие поросявки без всяких мутаций прекрасно умеют воздействовать. Родители умом понимали, что нельзя позволять мелкоте буквально все - но только умом. Сил привести ее ко мне у мамы все же хватило. Девчушка поглядела на меня буквально минуту, подобрала ключики и тут же взялась охмурять, по ее мнению, вполне успешно. Еще через минуту она уже сидела передо мной на столе, болтала ножками и чирикала, как завзятая соблазнительница. А я посмотрел на ее маму - и сразу сдался. Мама тоже была "чарми", да еще какая! Сорок лет ей вовсе не мешали. Наследственная мутация, я с такими не работаю. Это семейство появилось задолго до мутагенного взрыва и успело закрепить нужные для процветания изменения намертво. Не то чтобы я ничего с девочкой не мог сделать, но... давить свободную волю - мерзость.
Так что мы просто побеседовали. Я ни разу не произнес слово "мутант". Сказал - это наследственное. Вроде то же самое, но людей почему-то не пугает. Мамаша оказалась вполне вменяемой. Из нее удалось выбить признание, что да, она приглушала в быту свои способности. Интуитивно чувствовала, что слишком много - нехорошо. А по жизни, естественно, пользовалась вовсю, и не жалеет. Вот только дочке свою разумность передать не в состоянии. Мелкая ее попросту забивает.
Я все же сумел им помочь. Характерная ошибка всех "чарми" - любую проблему решать при помощи своих способностей. И когда не пролазит, "чарми" сразу теряются. Хотя достаточно было просто объяснить. Девочке двенадцать лет, вполне взрослая, чтоб понимать сказанное. Так что я спокойно снял мелкоту с колен, куда она уже успела пробраться, пересадил на стул и строго поглядел в глаза. "Чарми" моргнула, поняла, что тут не катит, и сдулась. И стала вполне нормальной симпатичной девочкой. Очень даже умненькой, между прочим. Перспектива свести близких с ума в самом прямом смысле ее не обрадовала. На полном серьезе она пообещала дома сдерживаться. Уверен, так и сделает. Ну, хотя бы попытается, поначалу контролировать природные способности нелегко, по опыту знаю.
А еще я отсоветовал ее мамаше нанять девочке воспитательницу, невосприимчивую к ее очарованию. Еще не хватало вводить в хорошую семью "баксу".
Успокоенные дамы ушли. Я немножко поспал прямо в кресле, восстанавливая силы. Вроде ничего не делал, но вымотался, будто вагон разгружал в одиночку. Кстати, бывало и такое в моей жизни.
Потом вернулась девочка-"зомби", и мы славно пообщались. Начали с того, что она пообещала забить мать молотком и сесть пожизненно в концлагерь, закончили же... ну, это врачебная тайна. Точно не интим - девочки-зомби, даже бывшие, равнодушны к телесным ласкам, а я еще не настолько озверел, чтоб пользоваться бесчувственным поленом.
Москва бьет с мыска, и больно бьет. Прошла неделя, а у меня ни одного клиента. Как я уже упоминал, в Москве не принято признаваться в неудачах, я думаю, из-за обилия мутантов. В большинстве мутагенных групп стандарты поведения предписывают позицию "да все пучком", "олрайт" и подобное, и не спрашивайте меня, какие факторы окружающей нас действительности закрепили в мутациях улыбчивый оскал и постоянную ложь.
Я тоже не признаюсь в неудачах, но по другой причине - гордость не позволяет.
Но если честно - мои дела плохи. Люди едут в столицу заработать, я не исключение. Но нет работы - нет и заработков. А без денег в Москве делать нечего. "Париж любит деньги", историки приписывают эту мудрость исчезнувшей цивилизации. Не знаю, как Париж, а вот Москва - это да! Москва помешана на деньгах, на них же стоит и с них существует. Здесь бесплатно можно только по улице пройти, и то не везде. И я брожу, брожу днями напролет в надежде, что меня осенит что-нибудь по части работы. Ну, кое-чего я в результате добился - ломоты в ногах и разбитой обуви. М-да, горек хлеб иммигранта. Но когда его нет - возмечтаешь и о горьком. Хоть домой возвращайся. Там все хорошо, только работы нет.