Самооценка у детей и подростков - [2]
Мы не будем подробно останавливаться на всех аспектах формирования самооценки – в частности, на роли общества, – не потому, что культура не имеет значения, а потому, что это была бы уже совсем другая книга. Кроме того, мы не будем фокусироваться на отношениях ребенка с другими детьми – сестрами, братьями и друзьями, поскольку в этой книге речь идет об ответственности взрослых. Но мы не станем забывать о том, что близость, общность и опыт взаимодействия в этих отношениях весьма значимы для формирования самооценки. А также о том, что учить общению с другими детьми – это часть ответственности взрослых.
Наша цель – сосредоточиться на том значении, которое попечение и забота самых близких людей имеют для формирования самооценки ребенка. Отношения родителей и детей – это и есть фундамент самооценки.
Страшновато? Большая ответственность? Разумеется. Но все это исполнено глубочайшего смысла, а кроме того подталкивает нас, взрослых, к развитию. Занимая осознанную и активную позицию по отношению к формированию самооценки своих детей, мы повышаем собственную самооценку. От этого выигрывают все. И мы не раз будем говорить об этом на страницах этой книги.
Именно это самое важное: занять осознанную позицию родителя. Интересоваться потребностями и нуждами ребенка, задумываться о том, что мы сообщаем детям своим поведением, заботиться об атмосфере в семье. Осознанное родительство (наряду с любовью) – это ключ к формированию у ребенка здоровой самооценки. В главе 2 я подробнее остановлюсь на том, что означает осознанное родительство. Там же пойдет речь о двух основных инструментах осознанного родительства, о которых мы будем говорить и во многих других главах. Вот эти инструменты:
• способность и желание к аффективной настройке;
• владение знаниями о круге безопасности.
Но прежде всего давайте разберемся, что такое самооценка.
Что такое самооценка?
Начнем с пары примеров.
Моей дочери Ханне было тогда пять лет. Она выдвинула ящик из секретера, который стоял у нас в гостиной. Это был битком набитый ящик, где хранилась всякая ерунда – скрепки, иностранные монеты, резинки, карандаши и другие мелочи. Ханна вытащила ящик и вытряхнула все его содержимое на диван. Я тут же представила себе, как буду все это убирать. Я пристально посмотрела на дочку и сказала (несколько страдальчески и раздраженно): «Ты чего это делаешь, Ханна?!» Ханна, вернув мне столь же пристальный взгляд, изучала меня пару секунд, после чего ответствовала: «Не морщи лоб, тормоз!»
Что эта коротенькая история может сказать нам о Ханне? Что она – невоспитанная грубиянка, которую надо поставить на место? Или же дочка поставила на место меня, поскольку я мешала ей реализовать ее нехитрый исследовательский проект («Дайте-ка я как следует изучу, что же все-таки скрывается в этом ящике…»)?
Я полагаю, что Ханна продемонстрировала здоровую самооценку. Она прислушалась к себе, чтобы понять, что она думает по поводу моего упрека. Хотя я просто задала вопрос, раздраженная и недовольная интонация продемонстрировала негативное отношение к действиям Ханны. Сама же Ханна считала, что все в порядке: ей просто надо было изучить содержимое ящика, к тому же она собиралась потом все убрать (ну, не исключено, ей бы немного с этим помогли, но…). Таким образом она заключила, что это мама нуждается в порицании. И Ханна решила сделать это своеобразным, несколько дерзким способом.
Такая интерпретация, разумеется, зависит от ситуации и существующих обстоятельств – и не в последнюю очередь от того, какие взаимоотношения были тогда у нас с Ханной. Если бы, скажем, пятилетняя дочь постоянно называла меня тормозом и другими плохими словами, если бы у нее вошло в привычку махать рукой на мое мнение и замечания, то, пожалуй, я иначе восприняла бы произошедшее. Однако в действительности передо мной был вежливый, приветливый, в целом примерный ребенок. Исходя из этого, я истолковала ее реплику как проявление здоровой самооценки: Ханна настояла на своем и осадила необоснованно раздраженную маму.
Вот еще один пример.
Десятилетний Ветле и еще несколько ребят стоят на школьном дворе и болтают. Разговор зашел об их однокласснике Якобе, с которым, по мнению многих, трудно сладить. Они говорят о том, что Якоб такой чувствительный, что у него чуть что – глаза на мокром месте и что он очень уж обидчивый. «Да на него посмотришь, а он сразу реветь начинает!» – говорит один из мальчиков и изображает плачущего Якоба. Остальные смеются и тоже начинают передразнивать Якоба. Ветле твердо заявляет: «Так, стоп! Над тем, кому плохо, не смеются. Если кто-то заплакал, успокой его – и все». Ребята притихают, разговор прекращается, и Ветле предлагает поиграть в футбол.
Ветле реагирует на злословие: он испытывает недовольство и действует исходя из этого. Ему хватает доверия к себе для того, чтобы серьезно отнестись к возникшему у него неприятному чувству и выразить свое отношение окружающим. А остальные прислушиваются к нему. Ветле
