Самое жуткое приключение - [12]

– Ты что, забыл, как отказался надевать спортивные шорты? – удивился Джеред, перекладывая футляр с синтезатором в другую руку.

– Просто… было холодно, – промямлил я. – У меня закоченели ноги, вот и все. Не знаю, почему тренер Рафферти заставляет нас надевать шорты.

Джеред засмеялся.

– Рафферти чуть не проглотил свисток, когда увидел, как ты забросил мяч в корзину с середины площадки!

Я тоже засмеялся. Дело в том, что в баскетбол я играю хуже всех в школе. Но при виде своих волосатых коленей я так разозлился, даже взбесился, что играл хорошо, как никогда.

– Пожалуй, я разрешу тебе в виде исключения ходить на физкультуру в джинсах! – пошутил тренер Рафферти.

Но мне было не до шуток.

Сразу после уроков я бросился домой и на полчаса заперся в ванной, сбривая с коленей клочки жесткой шерсти.

Когда с этим делом было покончено, оба колена покраснели и покрылись царапинами. Но по крайней мере, они опять стали гладкими.

Остаток дня я провел в своей комнате, размышляя о том, что со мной случилось. К сожалению, понять что-либо я был не в состоянии, в голове роились десятки вопросов.

И ни одного ответа.

Лежа на животе и прислушиваясь к боли в коленях, я терялся в догадках. Почему у меня вдруг выросли волосы? Ведь я не втирал в колени средство для загара. Почему же там появилась безобразная шерсть?

Неужели это «Мгновенный загар» так подействовал на организм? Может, он проник в кровь и распространился по всему телу?

И я превращаюсь в какое-то громадное волосатое существо вроде Кинг-Конга?

Вопросы, вопросы… но ни единого ответа.

Эти вопросы продолжали тревожить меня, пока я шагал вместе с Джередом к белому дому Лили, стоящему на углу квартала.

Лучи солнца проникали сквозь голые ветки двух кленов, растущих возле подъездной дорожки. В воздухе пахло весной. Почти весь снег Растаял, кое-где показалась трава.

Снеговик, стоящий во дворе, подтаял и скособочился. Шлепая в резиновых сапогах по лужам, я шел к дому Лили следом за Джередом, с трудом волоча футляр с гитарой и усилитель.

Лили сама открыла нам дверь. Они с Кристиной уже начали репетировать. Сегодня Лили была одета в яркий красно-синий лыжный свитер поверх голубых леггинсов, а Кристина – в потертые джинсы и зеленый свитер с золотистым силуэтом собора Нотр-Дам.

– А где Мэнни? – спросила Лили, запирая дверь.

– Понятия не имею, – отозвался я, вытирая ноги о коврик. – Странно, что он еще не пришел.

– Сегодня его опять не было в школе, – сообщила Кристина.

– Ну вот, только этого нам не хватало! – воскликнула Лили, покусывая нижнюю губу. – Слышали, что говорил сегодня Хью? Знаете, что подарил ему отец?

– Знаем. Новый синтезатор, – сказал я, склонившись над футляром с гитарой. – Хью мне все уши прожужжал. Он уверяет, что синтезатор звучит, как настоящий оркестр.

– Подумаешь, невидаль! – поморщился Джеред, снимая с подошвы прилипший прошлогодний лист. Отлепив мокрый лист, он повертел его в руках, не зная, куда девать, и затолкал в карман джинсов.

– Если у Хью целый оркестр, а у нас – всего три гитары и детская игрушка вместо настоящего синтезатора, у нас нет никаких шансов, – вздохнула Лили.

– Это не детская игрушка! – вступился Джеред за свой инструмент.

Я был согласен с ним.

– Если его приходится заводить, как патефон, это еще не значит, что он не настоящий!

– Он маленький, но зато со всеми функциями, – добавил Джеред, устанавливая синтезатор на журнальном столике и включая его.

– Ладно, хватит спорить. Начнем работать, – заявила Кристина, подкручивая колки своей блестящей красной гитары фирмы «Гибсон». – Что будем играть?

– А как же Мэнни? – вспомнил я. – Кстати, что с ним?

– Я пыталась ему дозвониться, – сообщила Лили, – но то ли телефон отключен, то ли линия повреждена. В трубке не слышно даже сигнала.

– Так пойдем навестим его, – предложил я.

– Отличная мысль! – подхватила Кристина.

Мы вчетвером направились в прихожую за куртками, но у двери Лили вдруг остановилась.

– Мы с Ларри сами сходим к нему, – заявила она, обращаясь к Кристине. – А вы с Джередом начинайте репетировать. Зачем идти всей гурьбой?

– Ладно, – согласился Джеред. – Кому-то надо остаться здесь – на случай, если Мэнни все-таки объявится Мы с Лили быстро оделись и вышли из дома. Лили в высоких сапогах смело преодолела огромную лужу у крыльца.

– Не выношу, когда снег начинает таять и становится серым, – сердито выпалила она. – Прислушайся, и ты не услышишь ничего, кроме звона капели. Вода капает и с деревьев, и с крыш.

Лили преградила мне путь и остановилась. Мы замолчали, слушая, как капает вода.

– Оглушительный звон, правда? – с улыбкой спросила Лили. Солнце отражалось в ее глазах – голубом и зеленом.

– Оглушительный… – произнес я.

Лили часто говорит что-нибудь этакое, отчего мурашки по коже. Однажды она призналась мне, что пишет стихи. Целые поэмы о природе. Но свои стихи она мне никогда не показывала.

Мы побрели по снеговой каше. Солнце припекало, и я расстегнул куртку.

Свернув за угол, мы оказались у дома Мэнни. Он жил в квадратном кирпичном особняке на вершине холма. Снег на холме покрылся коркой льда, и получилась отличная горка. Двое малышей катались с нее на голубых пластмассовых дисках. Но диски ползли вниз еле-еле, потому что лед давно подтаял.