Самое ужасное путешествие - [6]
«Эванс час от часу теряет силы…»
Темп англичан в предшествующий период очень высок — они ушли от полюса на 570 км со средней скоростью 28,5 км/день, которая ко времени гибели Э. Эванса упала на 5 км/день.
В дальнейшем темп движения непрерывно падает. В конце февраля выяснилось плачевное состояние ещё одного участника похода — у Л. Отса оказались отмороженными ноги, что опять привело к сокращению дневных переходов. Сам Р. Скотт, объясняя свою неудачу в «Послании обществу», ссылается на непогоду. Действительно, в это время наступила антарктическая зима, которая и не могла быть иной. Важно другое: имевшимися транспортными средствами выполнить намеченный маршрут в более короткие сроки было невозможно. Р. Скотт знал об этом и, планируя возвращение полюсного отряда на период с середины марта до начала апреля, тем самым обрекал свой отряд на испытания антарктической зимой. Можно считать, что выполнение маршрута в таких условиях и такими средствами (в отличие от норвежцев) было уже за пределами человеческих возможностей. На фоне этого совершившаяся трагедия выглядит скорее закономерной, чем случайной.
И такой вывод подтверждается ещё целым рядом примеров в действиях людей из ближайшего окружения Р. Скотта, прежде всего лейтенанта Эванса. Дело в том, что признаки опасного изнурения людей появились спустя три месяца после начала маршрута. Очевидно, трёхмесячный срок — предельный для безопасной работы в данных условиях. За его пределами начинается борьба за выживание, где любое неблагоприятное стечение обстоятельств может оказаться роковым. В отряде Э. Эванса при приближении к базе (как впрочем, и в отряде самого Р. Скотта) часть людей уже оказывалась на грани истощения. Об этом же свидетельствует снижение темпа движения и, соответственно, более пологая «ветвь» графика начиная с конца января. К счастью для людей из отряда Э. Эванса, они возвращались ещё в конце антарктического лета.
Когда отдельные люди теряли способность идти, до базы оставалось до сотни километров. В этой критической ситуации наиболее здоровые, обеспечив оставшихся товарищей остатками продовольствия и снаряжения, уходили за помощью на зимовочную базу. В сложившейся обстановке любая случайность (это особо отмечает в своей книге Э. Черри-Гаррард при описании спасения лейтенанта Эванса) могла иметь роковые последствия.
В отличие от отряда Э. Эванса, Р. Скотт и его люди накануне гибели оказались в заведомо худшем положении, во-первых, из-за большого расстояния до базы (свыше 260 км) и, во-вторых, из-за наступившей антарктической зимы. В создавшейся ситуации эти обстоятельства не давали остаткам отряда Р. Скотта каких-либо реальных шансов на благополучное возвращение. Отряд Р. Скотта погиб, исчерпав возможность к действию. В свою очередь причины гибели участников похода на полюс обусловлены ошибками в планировании всей полюсной операции, из которых главная — несоответствие средств (прежде всего транспортных) и цели.
Здесь необходимо объяснить, почему именно Э. Черри-Гаррард возглавил последнюю отчаянную попытку спасти обречённых, оказавшись в роли, которая первоначально отводилась другим. Как уже известно читателю, в полюсной операции ни лошади, ни моторные сани не оправдали себя, и в конце концов люди сами впряглись в нарты. Видимо, ещё в процессе полюсного похода Р. Скотт пытался переосмыслить ситуацию и внести ряд коррективов относительно собачьих упряжек, роль которых резко возрастала. Собачьими упряжками в его экспедиции заведывал некто Сесил Мирз, фигура неординарная даже в созвездии личностей, зимовавших на мысе Эванс.
Р. Скотт принял его в экспедицию по рекомендации непосредственно Адмиралтейства. Этот человек с десяток лет прожил на Дальнем Востоке, хорошо знал его русскую часть, а также прилегающую Сибирь, которую однажды (если верить Р. Хантфорду) пересёк до мыса Челюскина. Он говорил по-русски, по-китайски и даже на хинди. Участник англо-бурской войны.
В глазах своих товарищей по зимовке это был бродяга из бродяг и вдобавок искатель приключений, соприкасавшийся странным образом с военным ведомством. Неудивительно, что Р. Хантфорд считает, что этот человек был связан с военной разведкой. Так или иначе, но именно С. Мирз закупил в Хабаровске и Николаевске на территории России несколько десятков собак для экспедиции Р. Скотта, проделав позже аналогичную операцию с лошадьми в Харбине (Маньчжурия), а также нанял каюра Дмитрия Гирёва и конюха Антона Омельченко — они стали первыми русскими, зимовавшими в Антарктике. Однако в экспедиции его отношения с Р. Скоттом не сложились, как считает Р. Хантфорд по вине последнего — он слишком любил объяснять С. Мирзу, как надо обращаться с собаками, одновременно недооценивая этот вид транспорта.
Суть распоряжений Р. Скотта накануне полюсной операции заключалась в следующем: присоединиться к полюсному отряду в районе склада Одной тонны для поддержки «главных сил» при движении на юг, забросить солидное пополнение склада Одной тонны в октябре или в январе, после чего возвращаться на мыс Эванс до дальнейших распоряжений. Так как судно могло ожидать полюсный отряд до середины марта, собачьи упряжки должны были встречать возвращающихся ниже ледника Бирдмора между 82 и 82°30′ ю. ш.
Это книга о чешской истории (особенно недавней), о чешских мифах и легендах, о темных страницах прошлого страны, о чешских комплексах и событиях, о которых сегодня говорят там довольно неохотно. А кроме того, это книга замечательного человека, обладающего огромным знанием, написана с с типично чешским чувством юмора. Одновременно можно ездить по Чехии, держа ее на коленях, потому что книга соответствует почти всем требования типичного гида. Многие факты для нашего читателя (русскоязычного), думаю малоизвестны и весьма интересны.
Расшифровка радиопрограмм известного французского писателя-путешественника Сильвена Тессона (род. 1972), в которых он увлекательно рассуждает об «Илиаде» и «Одиссее», предлагая освежить в памяти школьную программу или же заново взглянуть на произведения древнегреческого мыслителя. «Вспомните то время, когда мы вынуждены были читать эти скучнейшие эпосы. Мы были школьниками – Гомер был в программе. Мы хотели играть на улице. Мы ужасно скучали и смотрели через окно на небо, в котором божественная колесница так ни разу и не показалась.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.