Саммаэль - [30]
И старая карточка, беленькая, также оставалась действительна.
И зачем надо было делать сверхсекретный армейский «шифратор» в виде «Ай-Ди»? Что, этой картой теперь и в магазине расплачиваться?! Да нет, ну нафиг, вдруг продавцы ещё встанут по стойке «смирно»…
Ага, или забьют сковородками как «федерального прихвостня». Прямо у кассы. Поскольку в городе беспорядки, войска, бронетехника, и вообще, боевыми стреляют.
Блядь. А вот свалить бы отсюда.
Ладно, пообещал себе Саммаэль. Чем раньше я получу координаты, чем раньше найду источник волны, — тем раньше уйду отсюда. И играйте в гражданскую войну без меня. Я ж вам не гражданин. Я притворяюсь.
Ани. И Лари. И Джуд. Давно их не вспоминал; а теперь нужно помнить всегда. Круглые сутки.
Ну… за работу?…
— Верс. Что у вас, Саммаэль?
— Вам надо это видеть.
— Через тридцать минут буду.
— Так. Ну и что это?
— Это «Эн-пятнадцать-шестьдесят пять», тот мир, который я… наблюдал. Время — двадцать-двадцать пять дней до распада. На интерферограмме видим увеличение размытия главной мировой линии, при неизменной интенсивности в центре. То есть, наблюдаем накачку энергии в мировую линию.
— Хотите сказать, что источник энергии — ваша «волна»?
— Возможно, — кивнул Саммаэль. — «Информационный след» пока никаких «волн» не показывает. «Волны» там появились всего за неделю.
— Так… то есть, у вас есть более ранний прогноз.
— Не только. Вот, смотрите: размытие продолжает нарастать. Вот, на этой отметке появляются видимые волны…
— Ну-ка, дайте ещё «информационный след»… вижу. Размытие… да, вижу. Теперь промотайте до начала распада… оппа!
— Ага. Мировая линия исчезла. Чёрное пятно. Вот вам и накачка энергии.
— Нет, энергия не исчезла… — Верс провёл пальцем по экрану. — Вон она, видите?
— Да, концентрический круг по соседним линиям…
— Следующий кадр?
— Пусто.
— Понятно. Размывается в пространстве мгновенно…
— Похоже, никак не затрагивая соседние миры.
— Погодите. А сам распад не производит «информационных волн»?
— Ни малейших, — помотал головой Саммаэль — Это я проверял в первую очередь. Источник волны — не распад мировой линии, он на соседних мирах не отражается. Подождите, и это ещё не всё. Вот интерферограмма непосредственно перед распадом. Видите? Вот что это за фигня тут появилась?
— Ну-ка, ну-ка, а если… а, чёрт, это же архив.
— Да, записей высокого разрешения на тот момент не было. Но какая-то «тонкая структура» определённо здесь есть. Возникает буквально за день до того, как разрушается мир. Вот, что-то вроде луча в этом направлении, вот ещё, а вот дуга, соединяющая лучи.
— Да, тут мало чего поймёшь. Надо бы смотреть с высоким разрешением…
— Для. Только для этого, — с ядом в голосе сказал Саммаэль. — Нужен мир, который разваливается прямо сейчас. И допуск на управление интерферометром.
— Допуск у меня есть, — Верс пропустил сарказм мимо ушей. — Восемнадцатый флот перетопчется, к ним недавно разведывательный крейсер ушел… Господин Саммаэль, а откуда уверенность, что размытие мировой линии связано именно с вашей «волной»? У нас же пока только один случай…
— Не само размытие — а его возрастание, при постоянной интенсивности в центре.
— Бывают и флуктуации.
— Мы можем проверить другие подобные флуктуации.
— Ну там проверьте.
— Тридцать секунд. Напишу поисковый запрос.
— Хорошо. Тридцать, — Верс демонстративно посмотрел на часы.
— …Вот, например, похожее нарастание… «Эн-восемь-семьдесят»… Растёт… Растёт…
— Опа, опа, опа!
— А вот ему и жопа.
— Чёрт… Как в Айзене-то такое пропустили, — Верс схватился за голову.
«И как я это пропустил», подумал Саммаэль, «это же было неподалёку. А, ну да, я уже был на Дейдре».
— В Айзене были заняты чем-нибудь, что поближе, — сказал вслух.
— Возможно. Вы волновую диаграмму строили?
— Нет. Сейчас строю…
— Дайте… Нет, не расчёт, управление! Так… высший приоритет на вашу задачу. Вы ещё два наших компьютера подключили? Правильно, правильно… Ну да. «Волна».
— И не одна, а все три. И, по-моему, те же самые, которые развалили «шестьдесят пятый».
— Триангуляция?
— Какая триангуляция, — Саммаэль поднял брови. — Вы же видите, точности нет. У меня же «датчик» — это вся территория Арденны. Чем дальше от границы, тем ниже точность.
— Жаль. Но, похоже…
— Похоже, что ваш интерферометр позволяет предсказывать распад миров. Заранее. И тут, кстати, тоже была «тонкая структура»…
— И тоже ничего не понятно, — Верс помотал головой, потом снова посмотрел на часы. — Так… сейчас мне надо бежать, давайте последнее на сегодня. Поищите по актуальным данным, какие линии размываются прямо сейчас. Может, договорюсь, развернём на них интерферометр.
— Ага. Сейчас поищу… что?!
— Аргос?! — хором вскрикнули оба.
— Ага. Таки Аргос. Аргос-1!
На мгновение потеряли дар речи. Потом Верс заторопился:
— Ну, не везёт же ему, ммать… Так, волновая диаграмма…
— Считается… вот она!
— Две волны?!
— Да. Вот первая, которая сбила корабль на Аргосе-2… была слабая — слабая и остаётся. А вот наложилась, сука, вторая! И здоровенная! Неделю назад проверял, её же не было!..
— Прогноз?!
— Блядь! Меньше двадцати дней!
— То есть…
— То есть, — рявкнул Саммаэль, — Через девятнадцать дней предельная интенсивность волны будет превышена! И Аргос-1 пойдёт к чёрту!..
Все готово к бою: техника, люди… Командующий в последний раз осматривает место предстоящей битвы. Все так, как бывало много раз в истории человечества. Вот только кто его противник на этот раз?
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.
На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.
Неизлечимо больной ученый долгое время работал над проблемой секрета вдохновения. Идея, толкнувшая его на этот путь, такова: «Почему в определенные моменты времени, иногда самые не гениальные люди, вдруг, совершают самые непостижимые открытия?». В процессе фанатичной работы над этой темой от него ушла жена, многие его коллеги подсмеивались над ним, а сам он загробил свое здоровье. С его больным сердцем при таком темпе жить ему осталось всего пару месяцев.
У Андрея перебит позвоночник, он лежит в больнице и жизнь в его теле поддерживает только электромагнитный модулятор. Но какую программу модуляции подобрать для его организма? Сам же больной просит спеть ему песню.