Самая страшная русская трагедия. Правда о Гражданской войне - [38]
Немцы поступили прагматично — они знали, что в Архангельске высадились очень незначительные войска. Разбить их не стало бы серьезной победой, и они туда не пошли.
Воевать с белыми армиями Алексеева и Деникина они тоже совершенно не хотели, потому что эти армии им не угрожали. На западе шли сражения Второй Марны, решался исход всей войны. Снимать оттуда войска немцам совершенно не хотелось. Немцы поддержали антисоветское государство: Всевеликое Войско Донское. Их вполне устраивал такой союзник, который отделял их и от большевиков, и от деникинской Добровольческой армии, и от буйных красных армий Кубано-Черноморской советской республики.
И тогда большевики предложили немцам… занять Петроград. 5 августа нарком иностранных дел Советской России Чичерин обратился к немецкому послу Гельфериху: мол, сами большевики должны уйти для защиты Вологды от англичан. Но сил у них мало, пусть немцы войдут в Петроград…[54]
По-видимому, большевики и сами себя считали чем-то вроде туземных солдат при колонизаторах.
Немцы и тут не согласились — им совершенно не улыбалось кормить голодающий Петроград.
Вот когда на Баку наступали турки, Германия откликнулась на призыв Ленина! Ленин предлагал помочь в заключении перемирия, а за это — свободный доступ к нефти. Германия послала несколько нот турецкому правительству. Генерал Людендорф снял с Балканского фронта бригаду кавалерии, 6 батальонов пехоты и перебрасывал их в Поти — готовился к походу на Баку. Поход не состоялся, но это уж второй вопрос.
Немцы хотя и считали Советскую власть «правительством безумия», возобновили прекращенные в феврале 1918 года выплаты большевикам: по 3 млн золотых марок ежемесячно в июне-августе, чтобы удержать это правительство у власти.
Большевики так успешно работали с немецкими войсками в России, на Украине и в самой Германии, что к октябрю 1918 года в воздухе явственно запахло революцией. В смысле — немецкой революцией.
Плохое качество — злорадство, но трудно не злорадствовать по поводу немецких разведчиков. Вот только что они гордо расхаживали с высоко поднятой головой, грудь колесом: герои! Их усилиями Россия выведена из войны, подчинена Германии. Их ставленники взяли власть, развалили армию и всю страну! Грандиозный успех, невероятная победа разведки!
…А теперь этим беднягам остается только вытирать со лба холодный пот, слушая крики на улице, глядя из-за штор на марширующих под красным знаменем. При этом кто-кто, а немецкие разведчики отлично знают, что именно они вызвали к жизни весь этот кошмар. И они-то лучше всех знают, что именно несет Германии большевизм… Представляю, как вскрикивали по ночам, просыпались в холодном поту, пили сердечные средства асы германской разведки. Как перед их мысленным взором проплывало: расстрелы кавалеров Рыцарских крестов, подвалы «чрезвычаек» под особняками на Курфюрстендамм, зловоние трупов в оврагах под Кёльном, мертвые дети плывут вниз по Рейну, крестьяне Баварии мечутся под пулеметным огнем…
Скажем честно: все эти кошмары немецкая разведка заработала! Так ее сотрудникам и надо, но ведь большевизма ни одному народу и ни одной стране не пожелаешь. Даже в назидание и для исправления.
Последнее имперское правительство Макса Баденского — того самого, что начинал переговоры, — решило круто изменить германскую политику.
5 ноября 1918 года правительство Германии по инициативе правых социал-демократов разорвало дипломатические отношения с Советской Россией. Оно выслало из Германии Иоффе, а германского посла отозвало из Москвы.
Разрабатывался план: нанести удары из Прибалтики и с Украины на Москву, сбросить Ленина и большевиков. Этим достигалось бы сразу три важные цели:
— со стороны западных держав можно рассчитывать на более мягкие условия мира;
— спасители от красного кошмара могли рассчитывать на благодарность послевоенной России;
— в союзе с Россией можно было быстро поднять экономику после войны.
План войны был совершенно реальным: Красная Армия даже в конце 1918 года не могла бы противостоять кадровым германским дивизиям. Двинуть сто-двести тысяч солдат — почти гарантированный успех.
Реализовать планы помешала революция в Германии.
О Ноябрьской революции в СССР писали много. Практически не писали о том, что Германия находилась в состоянии гражданской войны с 1918-го и, по крайней мере, до 1923-го, а пожалуй, и до прихода к власти национал-социалистов, в 1933 году.
Об этих событиях я расскажу в другой книге, «Гражданская война Европы».
Для истории Гражданской войны в России важно, что большевики активно раздували смуту в Германии: очень им мерещилось начало Мировой революции. Коммунисты готовы были бросить в Германию и армию. «Армия в три миллиона должна у нас быть к весне для помощи международному рабочему движению», — говорил Ленин.
Но все кончилось быстро. К весне 1919 года острая фаза гражданской войны в Германии затихла. Так и закончилась ничем первая практическая попытка перейти от рассуждений про Мировую революцию к практическим попыткам ее организовать. Но это была только первая попытка.
