Самая страшная книга 2015 - [47]
– Цыц, говорю. Вот будешь за рулем, и езжай куда хочешь. Тока сперва права получи, – тоном спокойным, но в то же время не оставляющим возможности для пререканий, обрубил глава семейства. – «Налево-направо-направо» – это в позапрошлом году было, – туманно и как-то невпопад закончил он.
Спорить с мужем Ираида Павловна не стала. Возмущенно-презрительно хмыкнув, она отвернулась к окну, демонстрируя непоколебимость своего мнения. Дальше Лехтинен-старший вел машину в полном молчании. Юрка, хотя его и тяготила тишина, нарушить ее не решился. Так, меся глиняную трассу резиновой обувкой, «Волга» проезжала поворот за поворотом. Стали попадаться встречные машины – отдавшие родителям долг семьи торопились вернуться домой. К жизни.
После второго «налево» дорога выгнулась турецкой саблей, заставив Михаила Матвеевича сбросить скорость до пешеходной. На узком пути встречные машины едва могли разминуться, проходя впритирку друг к другу. Наконец грунтовка перестала вилять и ровной прямой линией побежала вперед, к невысокому холму, на котором… Юра вздрогнул и тряхнул головой, стараясь отогнать наваждение, но нет, зрение его не обманывало. У подножия холма, за который переваливала дорога, маячила длинная фигура могильщика. Того самого. Только лопата теперь не покоилась у него на плече, а была небрежно воткнута в насыпь свежевырытой земли…
– А, чтоб тебя, – с досадой ругнулся Михаил Матвеевич. – Такого кругаля дали…
И Кашина отпустило. Стало понятно, что нет здесь никакой мистики, просто неверно выбранный маршрут вернул их к исходной точке. Мама-Лехтинен не произнесла ни слова, но ее торжествующе вздернутые брови оказались куда как красноречивее. Поравнявшись с могильщиком, Михаил Матвеевич прижал машину к обочине, едва не зацепив крылом кованную оградку ближней могилы, и отстегнул ремень безопасности. Не глядя на супругу, бросил:
– Сейчас у местных аборигенов дорогу спросим…
Поспешно, словно боясь справедливых упреков жены, отец семейства выскочил наружу. Однако Ираида Павловна решила проявить великодушие, ограничилась довольной улыбкой в ссутулившуюся спину мужа.
Переждав, пока мимо проползет похожая на гигантского жука, заляпанная грязью «бэха», Михаил Матвеевич перебежал дорогу. За руку, как со старым знакомым, поздоровался с могильщиком. Достав из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет, угостил аборигена и угостился сам. Следующие несколько минут прошли за активным обсуждением дальнейшего пути. Долговязый землекоп активно загибал руки, видимо изображая нужные повороты, да настойчиво тыкал тлеющей сигаретой в сторону ближайшего холма. Михаил Матвеевич кивал, соглашаясь. Его собеседник сплевывал под ноги, лениво скребя живот ногтями прямо через грязную майку-алкоголичку. К тому моменту, когда высмоленные почти до фильтра «бычки» полетели на землю, Юрка уже весь извелся. Вопреки всему, рациональное объяснение их возвращения не до конца развеяло ореол жути, исходящий от тощаги-могильщика. Находиться с ним рядом было пыткой не меньшей, чем слушать нытье уставшего от дороги Коленьки. Все чудилось Юрке, что нет-нет да ощупает его липкий, изучающий взгляд. Каждый раз он пытался встретиться с землекопом глазами, и каждый раз неудачно. Верзила смотрел на дорогу, на Михаила Матвеевича, за горизонт, просто себе под ноги. Куда угодно, только не на Кашина. Однако ощущение слежки не проходило. Наконец Лехтинен-старший горячо потряс мосластую руку могильщика и быстро вернулся к машине. Плюхнувшись на сиденье, с места в карьер тронул машину вперед. Даже пристегиваться не стал.
– Ну? – нетерпеливо спросила Ираида Павловна.
Михаил Матвеевич ответил жене торжествующим взглядом.
– Баранки гну! Лопухнулся я, что уж там… но и ты, мать, тоже…
В последовавшей за этим мешанине многочисленных «направо» и «налево» Кашин заблудился окончательно и бесповоротно. А Люськины родители увлеченно обсуждали дорогу, точно действительно были здесь впервые.
– Столько лет сюда мотаемся, а они все дорогу запомнить не могут, – шепнула Люся. – Теперь до самой могилы собачиться будут. Не обращай внимания…
Ее горячее дыхание странным образом разлилось по Юркиному телу, сделав его податливым и мягким, как подтаявший на солнце пластилин.
– Кладбище само по себе здоровенное, да еще и растет постоянно. Тут каждый год какие-то новые дороги появляются. Я сама, если честно, без предков бы нипочем бабушкину могилу не нашла. Извини, что все так затянулось…
Мягкие губы как бы невзначай коснулись Юркиного уха, и юноша поплыл окончательно. Кашин уже давно смирился с тем, что, находясь рядом с этой девчонкой, полностью теряет волю к сопротивлению. Люсина ладошка украдкой принялась поглаживать его бедро, а у Юрки не было сил, чтобы даже просто попросить ее перестать. Иногда ему казалось, что он ловит в зеркале заднего вида отражение укоризненно поджатых губ Ираиды Павловны… но это было так несущественно, пока к нему льнула мягкая, горячая, пахнущая цветами Люся!
Резко хлопнувшая дверь мгновенно привела Юру в чувство. Он удивленно похлопал глазами, удивляясь, что машина уже давно остановилась, а Михаил Матвеевич даже успел выбраться наружу. На улицу не спеша вылезла и мама-Лехтинен, тут же принялась кудахтать над радостно бесящимся Коленькой. Люська, паскудница, с невинным видом ковырялась в рюкзаке, будто бы это не она только что ласкала Юрку чуть ли не на глазах у родителей. Жеманно стрельнув глазками, девушка подтолкнула Кашина к выходу и следом за ним сама покинула машину.
13 авторов.13 рассказов и повестей.13 серийных убийц и маньяков.Создатели антологий-бестселлеров «Самая страшная книга 2014» и «Самая страшная книга 2015» представляют новый уникальный проект – сборник, целиком и полностью посвященный, пожалуй, самой ужасающей теме современности.Писатели, работающие в жанре «хоррор», заглянули на свой страх и риск в кровавую бездну человеческого безумия – и готовы поделиться с вами теми кошмарами, которые в этой бездне увидели.Не для слабонервных. Не для детей. Не для беременных.Будь осторожен, читатель.
Монстров не существует!Это известно каждому, но это – ложь. Они есть. Чтобы это понять, кому-то достаточно просто заглянуть под кровать. Кому-то – посмотреть в зеркало. Монстров не существует?Но ведь монстра можно встретить когда угодно и где угодно. Монстр – это серая фигура в потоках ливня. Это твари, завывающие в тусклых пещерах. Это нечто, обитающее в тоннелях метро, сибирской тайге и в соседней подворотне.Монстры – чудовища из иного, потустороннего мира. Те, что прячутся под обложкой этой книги. Те, после знакомства с которыми вам останется лишь шептать, сбиваясь на плачь и стоны, в попытке убедить себя в том, что:Монстров не существует… Монстров не существует… Монстров не существует…
Мифический Жнец, старуха с косой, гниющие зомби или просто увядший цветок – у смерти много лиц, но ее настоящий лик никому из живых неведом. Смерть – Великое Неизведанное. Смерть – Великое Неизбежное. И как все незнакомое, но грядущее – смерть пугает. В этой антологии собраны рассказы и повести о смерти и мертвецах. От самых экзотических (хоррор-вестерн от Максима Кабира, самурайский эпос Дмитрия Костюкевича) до простых, каждому понятных и близких (истории Алексея Шолохова и Майка Гелприна). И даже без черного юмора не обошлось, и некрореализму в традициях Мамлеева есть место на страницах этой книги. Ведь у смерти так много лиц… Вот они, перед вами, эти лица.
«Этопять», как пишут в Интернете. Это юбилейная пятая ежегодная антология лучших новых рассказов в жанре хоррора, мистики и триллера. Книга, пропустить которую вы не имеете права. Это девятнадцать – «волшебное» число Стивена Кинга – девятнадцать историй, от которых мурашки бегут по коже. Это сто – сто процентов ужасов и кошмаров прошлого, настоящего, будущего, среди которых наверняка есть и ваш персональный кошмар. Это три. И это тысячи. Три слова – Самая Страшная Книга, – которые стали паролем доступа в мир сверхъестественного для тысяч и тысяч читателей. Мы вновь открываем портал в темное измерение.
Страх может подчинить. Со страхом можно бороться и одолеть его, но… страхом также можно и восхищаться. Разве не красива по-своему ведьма, которая жаждет вечной любви? А как прекрасно древо, проросшее из сточной воды в старом подвале! Прикоснитесь к вещам, которые кто-то забыл в электричке, загляните на минутку – и навсегда – в заброшенный видеосалон. Пройдите по замерзшим каналам Петербурга и полистайте программку любительского театра возле Фонтанки. Почувствуйте страх. Почувствуйте ужас. Ощутите, как его ржавые крючья вонзаются в сердце, чтобы выудить наружу то, что доселе вам было неведомо… ВОСХИЩЕНИЕ.
Ужас празднует юбилей. Магия чисел пугает… Перед вами – ДЕСЯТАЯ ежегодная антология «Самая страшная книга» – «Самая страшная книга 2023». В нее вошли ДВАДЦАТЬ ТРИ истории от ДВАДЦАТИ ТРЕХ авторов. Как обычно, эти истории отбирали сами читатели – их было ДЕВЯНОСТО. Больше, чем когда-либо. Общий тираж наших книг составляет порядка ДВУХСОТ ТЫСЯЧ экземпляров. Аудиоверсии наших рассказов на YouTube-канале «ССК (САМАЯ СТРАШНАЯ КНИГА)» за год прослушали более ТРЕХ МИЛЛИОНОВ раз. Читайте и бойтесь вместе с нами! Страшитесь таинственных «гостей», обитающих в пыльных шкафах и заброшенных зданиях.
Главная героиня – шестнадцатилетняя вальмирия по имени Каяра Ринса, одна из последних потомков древних Богов. Она одна из тех, при виде которых стынет кровь в жилах. Но и всесильных порой постигают несчастья. Ее клан пал в сражении против древнего чудовища, которое теперь намеревается уничтожить весь мир. Последней наследнице великой крови предстоит пройти нелегкий путь, чтобы отомстить за гибель своей семьи и спасти всех от ужасной угрозы. Препятствий перед ней стоит не мало, а еще и вдобавок она стала нареченной для отступника…
Незнакомые люди, словно сговорившись, твердят ему: «Ты — следующий!» В какой очереди? Куда он следует? Во что он попал?
Автор сам по себе писатель/афорист и в книге лишь малая толика его высказываний.«Своя тупость отличается от чужой тем, что ты её не замечаешь» (с).
Что-то мерзкое и ужасное скрывается в недрах таежной земли. Беспощадный монстр ждет своего часа.
Интернет-легенда о хаски с чудовищной улыбкой может напугать разве что впечатлительного подростка, но хаски найдет средства и против невозмутимого охранника богатой дачи…
Весь вечер Лебедяна с Любомиром, сплетя перста, водили хороводы, пели песни и плясали в общей толчее молодежи. Глаза девицы сверкали все ярче и ярче, особенно после того, как Любомир поднес ей пряный сбитень. Пили его из общего глиняного кувшина и впрогоряч. Крепкий, пьянящий напиток разгонял кровь и румянил щеки, подхлестывая безудержное веселье и пробуждая силы для главного таинства этой ночи. Схватившись за руки крепче прежнего, молодые прыгали через костер, следя за тем, как беснуются сполохи смага, летя вослед.
Свихнувшийся уголовник по кличке Мако сбегает из тюрьмы, угоняет «Ягуар» и отправляется в гости к старой знакомой – проститутке Аделии. С собой он берет только самое необходимое: отрубленную человеческую голову, коллекцию зубов и хирургические щипцы. Встреча старых друзей, судя по всему, не будет скучной…
В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.
Берег Охотского моря. Мрак, холод и сырость. Но какие это мелочи в сравнении с тем, что он – свободен! Особо опасный маньяк сумел сбежать во время перевозки на экспертизу. Он схоронился в жутком мертвом поселке на продуваемом всеми ветрами мысе. Какая-то убогая старуха, обитающая в трущобах вместе с сыном-инвалидом, спрятала его в погребе. Пусть теперь ищут! Черта с два найдут! Взамен старая карга попросила его отнести на старый маяк ржавую и помятую клетку для птиц. Странная просьба. И все здесь очень странное.
Сережа был первым – погиб в автокатастрофе: груженый «КамАЗ» разорвал парня в клочья. Затем не стало Кирилла – он скончался на каталке в коридоре хирургического корпуса от приступа банального аппендицита. Следующим умер Дима. Безалаберный добродушный олух умирал долго, страшно: его пригвоздило металлической балкой к стене, и больше часа Димасик, как ласково называли его друзья, держал в руках собственные внутренности и все никак не мог поверить, что это конец… Список можно продолжать долго – Анечка пользовалась бешеной популярностью в городе.