Самая прекрасная земля на свете - [72]

По правде говоря, я не уверена, что он меня слышал. Он посмотрел сквозь меня, потом снова уставился в учебник. Я постояла еще минутку, потом пошла на свое место.

В этот вечер папа сделал еще одну вещь, которую давно откладывал: он начал разбирать забор. Он действовал ломом, раскачивая его взад-вперед, а Майк ему помогал. Доски визжали и лопались, и в палисаднике скоро образовалась целая куча битого стекла, цемента и ломаных досок. Латунную ручку папа забрал в дом и поставил на каминную полку — там она мрачно посверкивала. Будто бы знала, что больше никому не понадобится.

Я приготовила на ужин спагетти-болоньезе: пожарила лук и фарш и сварила макароны, папе осталось только перемешать. Я попросила; а давайте сделаем вид, что соус не из банки, и мы сделали вид, и пока мы ели, Майк сказал папе:

— Дашь мне повара напрокат?

А папа сказал, что еще подумает, и я уже и не помнила, когда мне было так хорошо.

А потом, когда Майк ушел и мы мыли посуду, я сказала:

— А давай пригласим в гости Мэй, Элси и Гордона.

— Не сейчас, — сказал папа.

Я подождала минутку, потом спросила:

— А ты будешь опять ходить на собрания?

А папа сказал:

— Джудит, я не хочу об этом говорить.

Так что мы не стали.

Но потом, уже у себя в комнате, я сказала Богу:

— Пожалуйста, помоги папе.

Бог сказал:

«Я не могу ему помочь. Разве что он сам себе поможет».

— Он же пытается.

«Скажи ему, чтобы пытался получше».

Я забрала дневник с собой в кровать, перевернула три страницы и написала: «Как, папе лучше?» Потом перевернула еще три и написала: «А теперь?» Все переворачивала и все писала, так и уснула с дневником под боком.

Последний помеченный мною день был средой. Но, как оказалось, до нее мы не дожили, потому что уже на следующий день случилась одна вещь, которая положила всему этому конец. Положила конец вообще всему, а я и не догадывалась, что нас ждет.

Где берут горчичные семечки

Д. С. Майклс

Квартира над Старой Пожарной Частью

Милтон-Кейнс

МК23ПБ

Дорогая Джудит!

Как было замечательно получить от тебя письмо! Разумеется, я помню и тебя, и наш разговор в то воскресенье, и мне очень горько слышать, что в последнее время тебе и твоему папе так тяжело живется. Мир близится к концу, ничего удивительного, что Сатана испытывает нас на прочность. Я убежден: что бы ни случилось, Бог не забудет, какую любовь выказал твой папа во имя Его, и с распростертыми объятиями примет его обратно в свое лоно, когда он будет готов к возвращению. Я уверен: твоя вера — лучший пример для твоего папы. Я сейчас сильно занят и в вашей общине окажусь довольно нескоро, но я буду молиться за вас обоих.

Что же до горчичных семечек, я даже и не знал, что ты собираешься их посадить. Я не очень хорошо представляю, как это делается. Обычно-то их просто размалывают. Но если хочешь попробовать еще раз — я их купил в «Теско». А если там не окажется, попробуй какой-нибудь магазин здоровой пищи или тот, где продают семена.

Надеюсь, что когда я снова приеду к вам, мы обязательно встретимся.

С христианской любовью,

твой брат Дерек Майклс

Открытие

В пятницу я пришла домой, повернула ключ во входной двери, но замок не щелкнул. Я подумала — наверное, забыла закрыть, когда уходила в школу утром, и порадовалась, что папа еще на работе и ничего не заметил. Пошла в кухню, сделала бутерброд, налила себе морса, потом пошла наверх.

Свернула на площадку, думая только о том, как бы не уронить бутерброд и стакан, и еще о том, как мы с папой полетим на воздушном шаре, поэтому не сразу заметила, что дверь приоткрыта. А когда заметила, в животе екнуло. Я распахнула дверь и увидела две вещи.

Во-первых, папа сидел на моей кровати. Он не поднял головы, а лицо у него было красным и мятым, будто он только что проснулся, и от него пахло пивом. Во-вторых, в руке он держал мой дневник. Тут комната прыгнула назад, а папа с дневником прыгнули вперед. Я услышала свой голос:

— А ты чего не на работе?

— Нет работы, — сказал папа и поднял голову, и я увидела, что глаза у него стеклянные и почти закрытые. — Две тысячи человек уволены.

— Что?

— Завод закрыли, — сказал он.

Я моргнула.

— Но он же только что снова заработал.

— Забастовка его добила. Растеряли половину заказчиков.

— Откроют снова.

— Не знаю! — сказал папа. — А ты вот знаешь. Это ведь ты у нас обладаешь волшебными способностями, да?

Голова закружилась.

Папа засмеялся.

— Я вообще-то думал, ты уже знаешь! А может, это ты закрыла завод! Ты ведь только этим и занимаешься, да? Вертишь всем по своему желанию. А потом пишешь об этом в своем поганом дневнике!

С последними словами он встал, ударился головой о воздушный шар, и комната закачалась взад-вперед.

— А я-то думал, Дуг вяжется ко мне из-за того, что я хожу на работу! — заорал он. — Что все эти безобразия под дверью — из-за забастовки! Что мальчишки просто хулиганят! Ты же сказала мне, что бросишь эту чушь с чудесами, Джудит! ТЫ ДАЛА МНЕ СЛОВО!

Он шагнул ближе, я увидела сосудики у него в глазах. Я поставила стакан и тарелку, но смотреть на папу не могла, смотрела вниз, на бутерброд. Он сказал:

— Я же тебя предупреждал, Джудит! Предупреждал раз за разом — брось это дело…