Самая красивая женщина в городе и другие рассказы - [83]
Затопчите меня быками! - Да, это всегда было чересчур. - теперь же я сосал грудь. Ладно.
Я подвел руки ей под груди, приподнял их. Тонны мяса. Одно мясо - ни рта, ни глаза. МЯСО МЯСО МЯСО. Я вбил его себе в рот и улетел к небесам.
Потом переключился на рот и вплотную занялся лиловыми трусиками. Взгромоздился.
Пароходы проплывали в темноте. Слоны обливали потом мне спину. Синие цветы сотрясались от ветра. Скипидар горел. Моисей рыгал. Резиновая внутренняя труба катилась вниз по зеленому склону. Все кончилось. Долго я не продержался. Что ж... проклятье...
Она извлекла мисочку и подмыла меня, а потом я оделся и сошел по лестнице вниз.
Херб с Тэлботом ждали. Вечный вопрос:
- Как оно?
- Ну, в общем, то же самое, что и с любой другой.
- Ты хочешь сказать, что сиськи ей ты не выеб?
- Черт побери. Я знал, что где-то облажаюсь.
Наверх пошел Херб. Тэлбот сообщил мне:
- Я его убью. Я убью его сегодня ночью во сне. Его же собственным ножом.
- Устал арбузы есть?
- Я никогда не любил арбузы.
- Ты ее попробовать собираешься?
- Чего бы и нет?
- На деревьях уже почти ничего не осталось. Наверное, скоро в шахты пойдем.
- По крайней мере, Хербу уже не придется там в штольнях пердеть.
- Ах да, я забыл. Ты ж собираешься его убить.
- Да. Сегодня ночью его же собственным ножом. Ты же не испортишь мне малину, правда?
- Это не мое дело. Я так и понял, что ты мне по секрету сказал.
- Спасибо.
- Не за что...
Затем Херб спустился. Ступени содрогались под ним. Все заведение содрогалось.
Херб был неотличим от бомбежки. А потом бомбанул и он сам: сначала раздалось ПЁРРРРРРД, затем волной ударила вонь. Араб, спавший под стеной, проснулся, выматерился и выскочил на улицу.
- Я вогнал его ей между сисек, - сказал Херб. - А потом спустил ей на подбородок целое море. Когда она встала, у нее все свисало белой бородой. Чтобы промакнуть, два полотенца понадобилось. После того, как меня сделали, форму разбили.
- После того, как тебя сделали, забыли смыть, - сказал Тэлбот.
Херб только ухмыльнулся ему:
- Пойдешь попробуешь ее, сичка-синичка?
- Нет, я передумал.
- Зассал, а? Оно и видно.
- Нет, у меня другие планы.
- Хуй какого-нибудь парня?
- Может, ты и прав. Ты мне хорошую мысль подкинул.
- Тут много воображения не нужно. Суй себе в рот - и все дела. Делай, что хочешь.
- Я не это имел в виду.
- Да? А что ты тогда имел в виду? Воткнуть его себе в жопу?
- Погоди - узнаешь.
- Я узнаю, во как? Какая мне разница, что ты собираешься делать с хуем какого-то парня?
Тут Тэлбот засмеялся.
- Сичка-синичка совсем рехнулась. Арбуза переел.
- Может, и переел, - сказал я.
Мы пропустили еще по паре стаканчиков вина, потом ушли. Сегодня у нас был выходной, но деньги уже кончились. Делать нечего - только возвращаться, валяться на койках, ждать сна. По ночам там холодало, отопления не было никакого, а выдавали нам лишь по два тощих одеяла. На одеяла приходилось наваливать всю одежду - куртки, рубашки, трусы, полотенца, всё. Грязную одежду, чистую одежду, всё. А когда Херб пердел, то еще и укрываться с головой. Мы возвращались, и мне было очень грустно. Что я мог сделать? Яблокам плевать, грушам плевать. Америка вышвырнула нас, или же мы сами сбежали. Снаряд приземлился на крышу школьного автобуса в двух кварталах от нас. Детей везли с пикника. Когда мы проходили мимо, повсюду валялись куски детей. Кровь толстым слоем придавливала дорогу.
- Бедные детишки, - сказал Херб, - никогда их уже не трахнут.
А по мне, так их трахнули. Мы прошли мимо.
СЕДАЯ МАНДА
бар возле железнодорожного депо, сменил владельцев 6 раз за последний год. от стриптизного заведения - к китайцу - к мексиканцу - к какому-то инвалиду, вот так вот, туда и обратно, но я знал его лучше всего, поскольку сидел и смотрел на вокзальные башенные часы через приотворенную боковую дверь. нормальный бар - никакие бабы не достают. кучка пожирателей маниоки и игроков в бадминтон - а они меня не колыхали. они большую часть времени все равно смотрели какую-нибудь тупую игру по ящику. в комнате, конечно, лучше, но за годы пьянства я понял, что если допивать в полном одиночестве в 4 стенах, то эти 4 стены не только тебя растопчут, но и помогут ИМ тебя растоптать. к чему дарить им легкие победы?
знать нужный баланс уединения и толпы - вот в чем вся штука, вот прикол, который убережет от обитых войлоком стен.
и вот сижу я там, туплю помаленьку, а тут подсаживается этот Мексиканец с Пожизненной Улыбой.
- мне надо 3 штуки. можешь достать мне 3 штуки?
- ребята говорят "нельзя" - пока. много напрягов в последнее время.
- но мне надо.
- всем надо. возьми мне пива.
Пожизненная Мексиканская Улыба покупает мне пива.
а). он меня разыгрывает.
б). он чокнутый.
в). он подсосать на халяву хочет.
г). он легавый.
д). он не рюхает фишку.
- я могу достать тебе 3 штуки, может быть, - говорю я ему.
- я так и думал. я партнера потерял. он знал, как медведя вспороть с тонкой стороны: просто тройножку подвести от заблокированной дверцы, давление подкручивать, пока стенку не вспучит. славно, никакого шума. да замели его. а мне теперь кувалду брать, комбик сбивать, а дырку динамитом корежить. слишком шумно и старомодно. а мне 3 штуки нужно, отлежаться, пока маза не засветит.
Роман «Женщины» написан Ч. Буковски на волне популярности и содержит массу фирменных «фишек» Буковски: самоиронию, обилие сексуальных сцен, энергию сюжета. Герою книги 50 лет и зовут его Генри Чинаски; он является несомненным альтер-эго автора. Роман представляет собой череду более чем откровенных сексуальных сцен, которые объединены главным – бесконечной любовью героя к своим женщинам, любованием ими и грубовато-искренним восхищением.
Чарльз Буковски – культовый американский писатель, чья европейская популярность всегда обгоняла американскую (в одной Германии прижизненный тираж его книг перевалил за два миллиона), автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности. Буковски по праву считается мастером короткой формы, которую отточил в своей легендарной колонке «Записки старого козла», выходившей в лос-анджелесской андеграундной газете «Открытый город»; именно эти рассказы превратили его из поэта-аутсайдера в «кумира миллионов и властителя дум», как бы ни открещивался он сам от такого определения.
Вечный лирический (точнее антилирический) герой Буковски Генри Чинаски странствует по Америке времен Второй мировой… Города и городки сжигает «военная лихорадка». Жизнь бьет ключом — и частенько по голове. Виски льется рекой, впадающей в море пива. Женщины красивы и доступны. Полицейские миролюбивы. Будущего нет. Зато есть великолепное настоящее. Война — это весело!
«Хлеб с ветчиной» - самый проникновенный роман Буковски. Подобно "Приключениям Гекльберри Финна" и "Ловцу во ржи", он написан с точки зрения впечатлительного ребенка, имеющего дело с двуличием, претенциозностью и тщеславием взрослого мира. Ребенка, постепенно открывающего для себя алкоголь и женщин, азартные игры и мордобой, Д.Г. Лоуренса и Хемингуэя, Тургенева и Достоевского.
Это самая последняя книга Чарльза Буковски. Он умер в год (1994) ее публикации — и эта смерть не была неожиданной. Неудивительно, что одна из главных героинь «Макулатуры» — Леди Смерть — роковая, красивая, смертельно опасная, но — чаще всего — спасающая.Это самая грустная книга Чарльза Буковски. Другой получиться она, впрочем, и не могла. Жизнь то ли удалась, то ли не удалась, но все чаще кажется какой-то странной. Кругом — дураки. Мир — дерьмо, к тому же злое.Это самая странная книга Чарльза Буковски. Посвящается она «плохой литературе», а сама заигрывает со стилистикой нуар-детективов, причем аккурат между пародией и подражанием.А еще это, кажется, одна из самых личных книг Чарльза Буковски.
Чарльз Буковски – один из крупнейших американских писателей XX века, автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности.Свой первый роман «Почтамт», посвященный его работе в означенном заведении и многочисленным трагикомическим эскападам из жизни простого калифорнийского почтальона, Буковски написал в 50 лет. На это ушло двадцать ночей, двадцать пинт виски, тридцать пять упаковок пива и восемьдесят сигар.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главный герой — начинающий писатель, угодив в аспирантуру, окунается в сатирически-абсурдную атмосферу современной университетской лаборатории. Роман поднимает актуальную тему имитации науки, обнажает неприглядную правду о жизни молодых ученых и крушении их высоких стремлений. Они вынуждены либо приспосабливаться, либо бороться с тоталитарной системой, меняющей на ходу правила игры. Их мятеж заведомо обречен. Однако эта битва — лишь тень вечного Армагеддона, в котором добро не может не победить.
Знаете ли вы, как звучат мелодии бакинского двора? А где находится край света? Верите ли в Деда Мороза? Не пытались ли войти дважды в одну реку? Ну, признайтесь же: писали письма кумирам? Если это и многое другое вам интересно, книга современной писательницы Ольги Меклер не оставит вас равнодушными. Автор более двадцати лет живет в Израиле, но попрежнему считает, что выразительнее, чем русский язык, человечество ничего так и не создало, поэтому пишет исключительно на нем. Галерея образов и ситуаций, с которыми читателю предстоит познакомиться, создана на основе реальных жизненных историй, поэтому вы будете искренне смеяться и грустить вместе с героями, наверняка узнаете в ком-то из них своих знакомых, а отложив книгу, задумаетесь о жизненных ценностях, душевных качествах, об ответственности за свои поступки.
Александр Телищев-Ферье – молодой французский археолог – посвящает свою жизнь поиску древнего шумерского города Меде, разрушенного наводнением примерно в IV тысячелетии до н. э. Одновременно с раскопками герой пишет книгу по мотивам расшифрованной им рукописи. Два действия разворачиваются параллельно: в Багдаде 2002–2003 гг., незадолго до вторжения войск НАТО, и во времена Шумерской цивилизации. Два мира существуют как будто в зеркальном отражении, в каждом – своя история, в которой переплетаются любовь, дружба, преданность и жажда наживы, ложь, отчаяние.
Книгу, которую вы держите в руках, вполне можно отнести ко многим жанрам. Это и мемуары, причем достаточно редкая их разновидность – с окраины советской страны 70-х годов XX столетия, из столицы Таджикской ССР. С другой стороны, это пронзительные и изящные рассказы о животных – обитателях душанбинского зоопарка, их нравах и судьбах. С третьей – раздумья русского интеллигента, полные трепетного отношения к окружающему нас миру. И наконец – это просто очень интересное и увлекательное чтение, от которого не смогут оторваться ни взрослые, ни дети.
Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.
Чарльз Буковски — один из крупнейших американских писателей ХХ века, автор более чем сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности.«Юг без признаков севера» — последний прижизненный сборник малой прозы Буковски. В этих историях фигура рассказчика, алкаша и бабника, отчасти автобиографична и вызывает у российского читателя неизбежные ассоциации с другим необычайно популярным писателем — Сергеем Довлатовым.
Чарльз Буковски — культовый американский писатель XX века, чья европейская популярность всегда обгоняла американскую (в одной Германии прижизненный тираж его книг перевалил за два миллиона), автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности. Буковски по праву считается мастером короткой формы, и его сборник «Первая красотка в городе», составляющий своего рода двухтомник с классическими «Историями обыкновенного безумия», — яркое тому подтверждение: доводя свое фирменное владение словом до невероятного совершенства, Буковски проводит своего лирического героя — бабника и пьяницу, явное альтер эго автора, — по всем кругам современного ада.Сборник впервые публикуется полностью — некоторые из этих рассказов никогда не переводились на русский язык, остальные представлены в новой редакции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брутальность и нонконформизм Чарльза Буковски «одомашнивались», когда он писал о четвероногих любимцах. Кошки были для него источником вдохновения, объектом любви, лекарством от тягот жизни, символом независимости. Ранящая искренность прорывается, когда Буковски пишет: «Животные вдохновляют. Они не умеют лгать. Они – сила природы. От ТВ я заболеваю через пять минут, а на животных могу смотреть часами и видеть в них лишь изящество и блеск, жизнь, какой она должна быть». Для Буковски кошки были больше, чем просто кошки, подтверждение тому – этот сборник.Содержит нецензурную брань!