Сам - [170]
Подпрыгнул. Схватился пальцами за сглаженный каменный срез. Легонько смещал ладони, чтобы выжаться до пояса. Пальцы попали в удлиненные ямки. Кто-то явно много лет подряд поднимается здесь и спускается. Когда подтягивался, колени скользнули в неглубоких желобках. Удлиненные ямки и желоба были шире его пальцев и коленей. Главправ Черный Лебедь был не больше Курнопая, священный автократ его роста. Стало быть, тот (САМ, конечно, САМ!), кто здесь шастает, крупнее их, массивнее.
Подтянулся. Наклоняясь туловищем, толкнул головой панель. Темнота просияла звездной сутемью, обозначился винтовой, без ступеней спуск; чернота его материи, блесткой, крупитчатой, как лунная порода, которую он видел в музее геологии, обладала приятной приманчивостью, хотя и не успокаивала: по мере того как он сходил по спуску, пронимало трепетом, подобным тому, который возникает в минуты, когда мелко-мелко трясется земная кора.
Спиральный спуск закончился воздушным кругом, забранным в обсидиановый обруч. Курнопай машинально взглянул на ладони. Пыли на подушечках пальцев почти не было. Значит, САМ поднимался наверх не так давно и, возможно, присутствовал на празднике Генофондизма.
Осветил дыру. Луч не сумел заглубиться в темноту, но возбудил ощущение пространственности. Угадывалась вероятность бездны.
Из-за того, что не обнаружил приспособлений для спуска во мглу, опять испугался: «Настигнут. Не дадут разыскать САМОГО». Безысходность отворилась в нем поспешностью. Он припал к каменному борту, позвал в бездну.
— СА-АМ?
— А? — откликнулась бездна откуда-то издалека и не голосом — одним дыханием.
— САМ, ТЫ ждал меня?
— Я? А-а-а… Ждал.
И теперь одно дыхание, и не подумаешь, что эхо: оно полирует голос, перекидывает его с грани на грань.
— ТЫ сказал: «Ждал». ТЫ ведь живешь без внимания к стране. Сейчас мы не земля САМОГО, а священного автократа Болт Бух Грея.
— А? А-а-а… Да, — вознеслось откуда-то из бо́льшей вертикальной дали.
Когда слова срывались в бездну, у Курнопая создалось впечатление, что они попадали в поглотительную ловушку. Не то чтобы это напоминало падение осыпающегося щебня с горного обрыва в океан. Ловушка поглощала слова к САМОМУ, но возвращала в пространство лишь те, которые годились для ответа. Да неужели они проходят двойную кибернетическую обработку? Если проходят, то обессмысливаются надежды на САМОГО и надо возвращаться. Нет, САМ не должен допустить цензуры над собой.
Курнопай полежал над краем бездны и спросил:
— САМ, САМ, зачем ТЫ, житель безграничных вселенных, остался на крохотной нашей планете, а теперь удалился в земную полость? САМ, САМ, ТЫ болен? САМ, САМ, ТЫ разочарован?
Ловушка бездействовала. Сдавалось, что слова опускаются до самого дна, откуда силы отражения еле вытягивают их, вот и не слагаются они, бессильно заглохшие, в ответы или намеки на ответы.
— Ну, хорошо, ТЫ не хочешь о себе. Скажи об общем. Мир погибнет? Есть ли это в замысле Бога? А если ТЫ один из богов, есть ли это в ТВОЕМ замысле?
Пока лежал над люком в ожидании отзыва, Курнопаю впервые представились слова звуками, телесность которых воздушна, и когда их оболочка разрывается, смысл, летуче разливаясь, не в силах обнаружить себя.
Это заставило его тонко прислушиваться к возвращению слов, они вели себя в согласии с представлением. Но вдруг после разрывов оболочки соединились, и родилось неэховое слово:
— Безрассудство.
— САМ, САМ, я не понял. Мир погибнет или безрассудство мира?
Он не дождался звукового ответа. В сознание ворвалась жесткая мысль:
«Безрассуден только человек».
«Наконец-то я раскочегарил ТЕБЯ, САМ. А, сообразил. Тебе осталось только телепатическое общение…»
«Не только».
«САМ, САМ, безрассудство, по-моему, производно. Неукротимая жадность — вот причина причин».
«Жадность сама производна».
Неожиданное недовольство охладило душу Курнопая. Так он мог бы говорить сам с собой. Неужели мозг столь ловко подстроил ему беседу с самим собой?
Соображение о том, что вероятность передачи власти Болт Бух Грею обусловила в САМОМ какой-то психический недуг, заставило Курнопая продолжить телепатический диалог с САМИМ.
«В чем же тогда причина причин?»
«Подмена духа экономикой. Экономику сделали Богом, но Бог-то постоянно оборачивается сатаной всеисчерпывания, всеотрицания, всеуничтожения».
«Империализация глобальной жизни?»
«Все началось гораздо раньше. Подумавший о выгоде без зазрения совести, был первым расщепителем духа. Ротшильдизация финансовой жизни Франции, пальмерстонизация хозяйственного аппарата монархической Англии — отсюда началась победа бездушного материализма над святостью идеализма. Доход попирает милосердие, расчет — альтруизм, разврат — платонизм».
«САМ, прости. Еще раньше началось. Иудой, который продал и предал Христа. За сделкой Иуды, кроме экономики, политика, преступление против Бога и народа».
«Да».
«САМ, САМ, а приговор Понтием Пилатом Иисуса Христа к распятию — преступление государства перед Духом…»
«Почему было сказано о ротшильдизации и пальмерстонизации? Финансы в их магнатском проявлении ежедневно находят Иуду, чтобы продал и предал Христа. Государство в лице законоисполнителя ежедневно приговаривает Христа к смерти и распинает».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Творчество Николая Воронова кровно связано с Уралом, где прошли детство и юность писателя.Советским читателям хорошо известны его книги «Кассирша», «Гудки паровозов», «Голубиная охота», «Юность в Железнодольске» и другие.В новый его сборник входят первая часть романа «Котел» — «Как пробежать под радугой?» и повесть «Лягушонок на асфальте».В этих произведениях Николай Воронов рассказывает о трех поколениях уральских металлургов, о ветеранах отечественной индустрии и о тех, кто сегодня сменяет их у домны и мартена.Глубокое знание тружеников Урала, любовь к истории и природе этого уникального края, острая постановка социальных и нравственных проблем сочетаются в этих произведениях с тонким психологическим письмом, со скульптурной лепкой самобытных характеров.
В книгу входят три повести, рассказывающие о жизни детей в рабочей семье: «Голубиная охота» — о военном детстве мальчика, страстного любителя голубей; «Смятение» — о первых самостоятельных шагах и решениях вчерашней школьницы, нашей современницы; «Мальчик, полюбивший слона» — о трагической истории в жизни маленького мальчика.
После нескольких волн эпидемий, экономических кризисов, голодных бунтов, войн, развалов когда-то могучих государств уцелели самые стойкие – те, в чьей коллективной памяти ещё звучит скрежет разбитых танковых гусениц…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Человек — верхушка пищевой цепи, венец эволюции. Мы совершенны. Мы создаем жизнь из ничего, мы убиваем за мгновение. У нас больше нет соперников на планете земля, нет естественных врагов. Лишь они — наши хозяева знают, что все не так. Они — Чувства.
«Каждый день по всему миру тысячи совершенно здоровых мужчин и женщин кончают жизнь самоубийством… А имплантированные в них байфоны, так умело считывающие и регулирующие все показатели организма, ничего не могут с этим поделать».
«Сначала исчезли пчёлы» — антиутопия, погружающая читателя в, по мнению автора, весьма вероятное недалёкое будущее нашего мира, увязшего в экологическом и, как следствие, продовольственном кризисе. В будущее, где транснациональные корпорации открыто слились с национальными правительствами, а голод стал лучшим регулятором поведенческих моделей, а значит и всей человеческой жизни. Почти всё население сосредоточено в мегаполисах, покинув один из которых, герои открывают для себя совершенно новый мир, живущий по своим, зачастую гораздо более справедливым правилам, чем современное цивилизованное общество. 18+.
Три сестры на изолированном острове. Их отец Кинг огородил колючей проволокой для них и жены территорию, расставил буйки, дав четкий сигнал: «Не входить». Здесь женщины защищены от хаоса и насилия, идущего от мужчин с большой земли. Здесь женщины должны лечиться водой, чтобы обезопасить себя от токсинов разлагающегося мира. Когда Кинг внезапно исчезает, на остров прибывают двое мужчин и мальчик. Выстоят ли женщины против них?