Сам себе властелин 3 - [15]

— А что тогда берут в путешествия?

— Копчёности, сухари, сушёные фрукты.

— Тогда идём будить бакалейщика.

В первой лавке куда мы постучались, нам не открыли. И даже не ответили, будто дома никого не было. Сеня предлагал взломать дверь, взять, что нужно, и оставить денег, но я решил не рисковать. А вдруг стража? Не хотелось бы устраивать потасовку из-за такой мелочи.

— Ищем следующий магазин.

Там повезло чуть больше. Сначала мы постучали тихо и прилично, как и положено вежливым покупателям. За дверью не раздалось даже шороха.

— Угук!

Сеня не выдержал и начал колотить в дверь. Кажется, весь дом затрясся от его ударов.

— Угук!

— Стража! Грабят! Светлые в городе!

Послышался визгливый голос.

— Тихо! Никто тебя грабить не собирается.

— Все так говорят. Стража!

— Да замолчи ты! Нам нужны продукты.

— Утром приходите.

— Нам срочно надо!

— Помогите! Грабят!

Перепуганный торговец не унимался и визжал всё громче. Я вытащил монету и кинул в замочную скважину. Послышался звон и торговец перестал кричать.

— Это что? — спросили из-за двери.

— Дядя, ты что, ослеп? Это деньги.

— Зачем грабителям кидать в меня деньгами?

— Ещё раз тебе говорим: мы тебя не грабим, нам нужны продукты. Срочно.

— А у меня ночью тройные цены.

Я повернулся к Гуго.

— В Хвицатсе стража взятки берёт?

— А как же, только покажи кошелёк.

— Думаю, проще взломать дверь, взять что нужно, а от стражи откупиться. Выйдет и дешевле, и быстрее.

— Угук! — Сеня радостно кивнул и налёг плечом на дверь.

— Не надо! — взвыл торговец, — я уже открываю. Вам повезло, сегодня у меня очень большие скидки для ночных посетителей.

***

Через час, успевая точно к сроку, мы пришли на Красный пирс. Сеня, лично отбиравший продукты, тащил тяжёлые мешки с провизией. Монстр не собирался доверять такой важный груз даже мне. И я, знаете ли, не возражал — кто я такой, чтобы лишать своего питомца удовольствия? А то впадёт в стресс, расстроится, потом замучаюсь тратиться на ветеринара.

— Вы вовремя, — появилась на нашем пути Соль, — люблю пунктуальных.

Гуго снял шляпу и замысловато поклонился.

— Прошу на борт, судари. Вот мой корабль.

Я вглядывался в темноту, рассматривая хищные обводы судна.

— Соль, а как он называется? Не могу прочитать.

— “Столетний сорон”, — с гордостью объявила девушка.

— Красивый.

Впервые я увидел улыбку на её лице. А она очень даже миленькая. Приодеть, вывести запах табака и можно выводить в свет.

— Якорь вам в рыло! — рявкнула Соль, разрушая наваждение, — быстро на борт, селёдки! Прилив ждать не будет, а я тем более.

Сеня подхватил баулы, и мы двинулись вверх по прогибающимся сходням.

Глава 8

Когда “Столетний сорон” отвалил от причала, вокруг стояли мутные предрассветные сумерки. Порт за кормой подмигивал редкими огнями, и орал где-то весёлую песню припозднившийся гуляка.

— Покажу вашу каюту, — к нам подошёл хмурый матрос со свежим фингалом под глазом, — капитан сказала убрать вас с палубы.

— Мешаем?

— Раздражаете.

Настроения спорить не было. Я помахал на прощанье рукой Хвицатсу, и мы пошли в каюту.

— Неудачно сходил на берег? — поинтересовался я у моряка, показав на фингал.

— Нет, — он поморщился, трогая синяк, — наоборот. Опоздал с берега. Капитан этого не любит.

— Строгая она у вас.

— Очень, — моряк вздохнул, — но за команду горой стоит, никому в обиду не даст. У нас как-то в Турутуге юнгу арестовали. Так капитан со старпомом его выкрали. Ох и пошумели мы тогда! А вот и ваша каюта.

Тёмные боги! Вот в этот гроб, где и одному тесно, нас хотят запихать троих?

— Другой каюты нет?

Матрос развёл руками:

— Только эта. Обычно мы не возим пассажиров.

Пришлось устраиваться как есть. Для меня и Гуго нашлась пара матрасов, а Сеня соорудил себе гнездо из одеял. После бессонной ночи разговаривать не хотелось, других дел не было, и мы завалились спать.

***

Когда я проснулся, мои спутники ещё дрыхли. Гуго лежал на спине и храпел басом. Монстр развалился в гнезде бесформенной кучей, щупальца у него чуть подрагивали, будто он гнался за кем-то во сне. Мне было скучно, и я решил прогуляться. А если кое-кого мой вид будет раздражать, то это его личные трудности.

На корабле было пусто. Из-за дверей кают-компании слышались приглушённые голоса, но я не стал туда заходить и поднялся на палубу. Здесь тоже никого не было, только за штурвалом стоял вахтенный.

Я прогулялся вдоль правого борта, постоял на носу, прошёлся по левому борту. Вокруг море, волны, птички, похожие на чаек, летают и орут противными криками. Скукота! Или это я ни разу не морской волк.

— Не сидится в каюте?

За моей спиной раздался голос Соль.

— В этом гробу? — я не спеша обернулся, — у меня клаустрофобия.

— Чё?

— Боюсь в маленьких помещениях находиться.

— А, — капитан хмыкнула, — у меня один такой матрос был. Всегда просил вахтенным его поставить, чтобы в кубрике не сидеть.

— Куда делся?

— Выгнала его на берег, за пьянство. Как не посмотришь — он пьяный за штурвалом. Я, говорит, не могу без слёз на море смотреть, сразу душа требует выпить за его здоровье.

Девушка задумчиво почесала кончик носа.

— А тебе зачем в Калькуару? К Владыке на службу хочешь поступить?

— Типа того.

— Зря, не советую.