Салют, Варварята! - [24]

… А электричества не было тоже. Видимо, чтобы никого из жильцов не убило током. Впрочем, кипятить нам было все равно нечего. И мы пошли гулять.

Спустились пять этажей в полной темноте и обнаружили внизу запертую подъездную дверь. И запертую — почему-то — на большой амбарный замок.

Нехорошие слова в темноте звучат очень убедительно и, отразившись от стен и лестниц, возвращаются многоголосым успокаивающим эхом. Через несколько минут из катакомб нас вызволила дворничиха.

Прогулка прошла под ливнем. Брюхо и лапы загрязнились. Вернувшись домой, поплевала на тряпочку, гармонично растерла грязь по Варваре, утешив ее напоследок тем, что «гигиена — враг туриста».

А время поджимало. Решив перед уходом проверить детей, обнаружила очаровательную картину: у Олечки, цветочка моего ненаглядного, «произошел понос» и все простыни… Да Бог с ними, с простынями! Все дети… Их плюшевые шубки…

Пришлось позвонить на работу и сказать, что перевожу через дорогу отряд бабушек-тихоходов, и вероятно, задержусь.

Бегом — через темные пролеты лестниц — в магазин за бутылем воды. Естественно, в ближайшем воды не было, бегом в дальний. Бегом домой. Протерла засранцев, поменяла простыни, налила страдалице воды, залпом сама выпила кружку… уф… Все!

Можно бежать на работу! Сунула в сумку зубную щетку и пасту, драгоценную дискету… Ну, о всяких приятных мелочах типа застрявшего в замке ключа, забытого кошелька и попыток вспомнить — закрутила ли я краны?! Да или нет?!.. Нет или да?!.. — не упоминаю.

До работы доехала без приключений. Да и что за приключение — подрезать трамвай и шарахнуться на пешехода. Детский лепет, а не приключение. Охрана с вахты дала денег в долг — расплатиться с водителем.

На рабочем столе, усыпанном опавшими листьями пионов, ждала записка: СРОЧНО! К КОММЕРЧЕСКОМУ ДИРЕКТОРУ! Оказалось, в одном рекламном макете, в заголовке (!) вышла ошибка. Аршинными буквами написано: ВЫИГАЙ ПРИЗ! Без буквы «р». КоРРектора пришлось расстрелять.

Отряхнувшись, как собака, от передряг утра, выпила-таки кофе и пошла, как ни в чем не бывало, чистить зубы в офисный туалет. Как будто так и надо. А что?… — нормальное утро нормального дня.

… Сейчас побегу домой, погуляю с Варварой, вымою Варвару, вымою коридор после помывки Варвары, накормлю Варвару, запихну ее в загон, подложу Сафи, перестелю загон, заброшу простыни в стирку, отвечу на сто телефонных звонков, вымою голову, взвешу вертлявых детей, напишу отчет, перестелю загон, вымою посуду, накормлю Варвару опять, запихну ее опять к детям и сразу сяду придумывать имена. На «Б». О, есть одно такое слово… Ну, я про него уже говорила.

Детям 17 дней

Оленька — 2600 г, Сафи — 2200 г, Бавария (на Б!) Димыч — 2700 г, Влад — 2600 г, Бархатные Сумерки — 2800 г.

Оказывается, за те дни, в течение которых я толком детей не видела (работала до синих крокодилов в глазах, а дети были на попечении Варвары), они здорово выросли. Не дни — дети. И стали юными псюшками. Теперь только слепой может сравнить их с кошками. В крайнем случае, соглашусь на норок. Отливающие шелковой ниткой шубки, пытливые глаза, с каждым днем становящиеся лапы — все сильнее, походки — увереннее. Пожалуй, только при кормлении они еще напоминают тех беззащитных младенцев, которых можно было держать на ладони и вертеть, как хочется.

Детки по-прежнему нуждаются в матери, в ее молоке, ее тепле, ласке, поддержке. Хотя и строят из себя вполне самостоятельных псов. Но когда садишься к ним в загон, и они, спотыкаясь, бегут к тебе, утыкаются мокрыми носами… Не знаю — бегут ли они, принимая меня за мать, или узнавая во мне «не совсем постороннего человека»… Ведь, когда их беру на руки, прижимаю к себе, качаю, целую и глажу по спинке, они затихают и как-то расслабляются. Может, и правда — это любовь?

Вот только любовь у нас чересчур быстрая, ибо тут же подходит Варвара и начинает их мыть, игнорируя мои просьбы «не мыть детей у меня на руках». «Иди в загон, — говорю ей, — там еще четверо осталось». Ничуть не бывало. Видимо, у меня на руках их мыть интереснее. А может, удобнее. Ну, а где мытье, там и кАтанье. Какание — в переводе на русский.

Дети забавные. Разбиваются на пары, «кусаются», хотя зубов пока нет, борются, кто кого опрокинет.

Влад «трогает» лапой мяч. Еще не понимает — что с этим делать, но уже то, что мяч от небольшого толчка катится, очень ребенку нравится.

Димыч научился рычать и при каждом удобном случае говорит «Ррррррр». Сам от себя балдеет.

Олечка переборола понос и опять вернула себе титул самой красивой девочки в загоне. И самой вредной. Возьмешь ее на руки, она передние лапы растопырит и крутится, пытаясь вырваться. А если Олечку в этот момент легонько пару раз встряхнуть, она, как кукла с пищалкой, издает примерно такие звуки: а-а-а-а-а-а. Взвешивать ее труднее всех. Две секунды полежать, как МНЕ надо — выше ее сил.

Сумерки еще не понял, что он теперь весовой олигарх, к лидерству не стремится, в основном спокойно отспыпается.

Сафи раскопала под простынями газеты и спит, уткнувшись в краешек носом. Как всегда, в углу, как всегда, оригинально.

Влад — самый парнишистый из всех. Замашки кобеля — вижу уже без труда. Я вчера лежала в загоне и смотрела. Все спали, кроме Влада. Я сначала думала, он хвост так подогнул… А потом смотрю — нет, хвост на месте. То был не хвост. Весомый такой аргумент между лапами.