Салон "Забвение" - [25]

Кэл еще раз поглядел на башню. Она немного сместилась и теперь воспринималась естественнее. Земля медленно кружилась — огромная могила. Внезапно изображение исчезло; вместо него появилось сообщение о том, что лимит времени исчерпан.

Кэл уже протянул руку, чтобы выключить компьютер, но заколебался. Сообщение о перечислении им денег салону «Забвение» не давало ему покоя. Он просмотрел документы всего лишь за месяц — а что было раньше?

Он вновь вывел список на экран и принялся пролистывать его из конца в начало. Платежных поручений салону «Забвение» за последние три месяца он не обнаружил, зато его внимание привлек другой факт. Он нашел перевод, в котором не было указано имя получателя.

Кэл просмотрел данные еще за несколько месяцев и наконец-то нащупал закономерность. В районе десятого числа каждого месяца с его счета снималась определенная сумма — и так на протяжении года. Сумма всегда была одной и той же — значительной, но не слишком. Кэл попытался подыскать какое-нибудь разумное объяснение, но не смог.

Ответ неожиданно подсказали несколько совсем недавних записей. С момента последнего платежа прошел примерно месяц. Может, его шантажировали? И все случившееся связано со случайной задержкой выплаты дани на день-другой?

Отсюда логически вытекало другое соображение, и, поймав себя на этой мысли, Кэл похолодел. Допустим, деньги вымогал у него тот самый Габриэль Доминго — чтобы представить себе последствия, богатого воображения не требовалось.

— Платить не собираешься? — скорее всего поинтересовался Габриэль.

— Нет.

— Отлично. Тогда я побеседую с полицией; думаю, Никки сильно пожалеет об этом, — с этими словами Доминго, наверное, поднялся и собрался уходить.

— Нет, ты этого не сделаешь, — должно быть, ответил Кэл.

И в этот сценарий великолепно вписываются и труп Доминго, и окровавленная одежда, и капсулы «Витал-22»…

Кэл решительно вытряхнул из головы этот вздор. Рано делать выводы. Надо все-таки попробовать разыскать «Ангела» — может, тогда что и прояснится.

— Винсент, — сказал он, собравшись с духом. — Могу я через тебя послать сообщение на свой домашний компьютер и в дальнейшем поддерживать с ним связь?

— Валяй.

— Текст таков: "нужно поговорить". Адресат — «Ангел».

— Как ты хочешь его подписать?

— А никак. Я не совсем понимаю, зачем нужно использовать всякие клички, однако лучше не рисковать. Если Ангел получает так много подобных посланий, что не сможет понять, кто отправил именно это, значит, толку от него будет мало. В час дня у нас испытания, а мне еще предстоит разобраться, в чем они, собственно, заключаются.

Никки все еще не вернулась. Перед уходом Кэл решил было тоже оставить ей послание, но потом передумал — сообщать было нечего.

Выйдя из дома, он с наслаждением подставил лицо утреннему солнцу, и настроение его немного улучшилось.

Вагончик транспортера был заполнен почти на треть. Рядом с Кэлом уселся молодой человек с неприлично большими усами. Кэл покосился на него, но завязывать разговор, естественно, не стал, посчитав это неуместным.

На последующих остановках людей все прибавлялось. Кэл взглянул на информационную панель: интересно, как там сейчас Никки? Часто ли у нее случаются такие авралы?

Внезапно серая панель стала красной. Кэл уставился на нее, силясь понять смысл этой перемены, и тут в ноздри ему ударил сильный запах мяты, который через мгновение превратился в свежий запах озона, как будто по вагончику только что промчалась гроза.

Шею и плечи стало покалывать, щеки пылали. Лампы дружно замигали, и Кэл испугался.

— Винсент… — начал он и вдруг замолк, сам не зная почему. Зрение прояснилось, но не успел он с облегчением подумать, что все прошло, как в груди словно взорвалась бомба. Кэл пронзительно закричал и хрипя, повалился в проход.

Все тело свело; он судорожно хватал воздух ртом, с ужасом чувствуя, как мышцы, помимо его воли, начинают сокращаться. Руки и ноги задергались; колено ударилось обо что-то твердое. Боль была адская. «Перелом!» — мелькнуло в голове. В следующее мгновение боль пронзила язык, и он почувствовал во рту солоноватый привкус.

Кэл пытался позвать Никки или Винсента, но смог промычать только что-то нечленораздельное. Чьи-то руки крепко схватили его; голова запрокинулась. Кэл ударился затылком и потерял сознание.

— Идиопатическая эпилепсия, — произнес чей-то тихий голос. Кэл хотел сказать, что он уже очнулся, но резкая боль в распухшем языке заставила его отказаться от этой попытки.

— Ну, вот вы и проснулись, — произнес тот же голос. Кэл открыл глаза и зажмурился от яркого света.

— Я доктор Бартум. — Голос принадлежал круглолицему мужчине, стоящему у кровати, на которой лежал Кэл. — Вы находитесь в клинике Табера. Можете что-нибудь вспомнить?

Кэл издал звук, напоминающий сдавленный смешок; Никки все же добилась своего.

— Помню вагончик, — с трудом произнес он. — И, должно быть, удар…

— Отлично. Повреждений головного мозга мы не обнаружили, но вы крепко прикусили язык и сильно ушиблись. Скоро придет ваша жена. Она уехала домой часа за полтора до того, как мы установили, кто вы такой.

— Что со мной случилось?