Саломея. Танец для царя Ирода - [18]

Юношу прошиб холодный пот. Симон мог бы поклясться, что в этот момент Иоанн обращается именно к нему.

– Если вы хотите служить Господу, служите искренне. Живите в мире и согласии, любите ближних. Не причиняйте никому вреда, боли и смерти. Поступайте с людьми так, как хотите, чтобы поступали и с вами. – Казалось, что глаза Иоанна проникают в смятенную душу секария, привыкшего недрогнувшей рукой забирать человеческие жизни. Казалось, он читает на побледневшем лице юноши все его скрытые помыслы. Лицо крестителя посуровело, он тяжело вздохнул и отвернулся от Симона. Юноша стоял, смущенный и потрясенный его словами, правдивость которых он ощутил всем своим существом. Сепфорийцы тоже заметили, как Иоанн пристально смотрел на их товарища, и в замешательстве переглянулись между собой.

В этот момент от группы фарисеев отделился один из них – в шелковой одежде с широким поясом, расшитым драгоценными камнями. Несмотря на свое высокое положение и богатый наряд, он намеренно сгорбил плечи, лицо его было нахмуренным и сосредоточенным. Он осторожно шел сквозь толпу, как будто чувствовал себя недостойным ступать по земле, втягивая голову в плечи, словно боясь задеть кого-нибудь. Однако, приблизившись к крестителю, он презрительно вскинул голову, широко распрямил плечи и громко язвительно выкрикнул, потрясая кулаком:

– Ты не должен пророчествовать перед людьми! Потому что ты не Илия и не Мессия! Ты никакой не пророк, а обычный бродяга. Ты лжешь людям, нарушая древний закон. Ты не вершишь чудеса, однако пророчествуешь вопреки запрету священников. Ты не чтишь заветы старцев и ешь хлеб немытыми руками, не соблюдаешь субботы. Ты сидишь и ешь вместе с мытарями и грешниками и говоришь всем: «Прощаются тебе твои грехи!»

Голос фарисея сорвался и стал визгливым:

– Ты возвеличиваешь недостойных и грешников, грабителей и разбойников, призывая их к покаянию, а нас, достойных уважения священников в синагогах и школах, порицаешь, потому что мы носим дорогие одежды. Но не тобой, простым бродягой, установлен порядок в этом мире. Есть учителя и пастыри, и есть ученики – простой и необразованный народ. Что ты на это ответишь?

От злости фарисей даже задохнулся.

Иоанн гневно взглянул на искаженное от ненависти лицо фарисея и громко произнес:

– Вы, великие и сильные мира сего, вы, обладающие властью и богатством, предлежащие на пиршествах и заседающие в синагогах, вы именуете себя вождями слепых. Под личиной показного благодушия и смирения скрываете вы бездну своего высокомерия. Ваша надменная дружба – горька, а вражда – страшна. Любовь ваша – лживая и порочная завеса, скрывающая злобу, хитрость и недоброе сердце. Вы тщательно ищете сучок в глазах других людей, но не видите бревна в собственных. Вы двуличны и делаете из Божьего стада стадо бессловесное, из сынов света – жалких рабов, а из дома Божия – вертеп разбойников. Вы нищие духом и полны лицемерия. А Божий народ, гонимый и угнетаемый, умеет только ко всему прислушиваться и всему верить, а потому дает легко себя обмануть, увлечь, ограбить и поработить. Божий народ первым идет по тернистому пути, чтобы протоптать вам, фарисеям, дорогу и сделать ее более легкой. Простые люди приветствуют вас в синагогах и школах, а вы презираете их, называете их грешниками и надменно относитесь к ним, считая недостойными Божьей милости. Вы натягиваете на себя наряд лицемерия в жажде вкусить суетной славы. Уходи прочь отсюда, порождение ехидны!

Иоанн закончил свою пламенную речь и взмахнул рукой. Фарисей снова втянул голову в плечи и съежился. Бормоча ругательства, он спрятался в толпе.

Глава 7

Симон обернулся к Тувии и прошептал:

– Ты слышишь, о чем он говорит? Нам не привлечь его на нашу сторону. Он непримирим и призывает к состраданию. Он выступает против любого террора и насилия.

– Слышу, – тихо подтвердил Тувия, который и сам понял всю бесполезность задуманного, – но я все равно попытаюсь.

Долго длился разговор Иоанна с людьми. Когда он закончил, многие пошли прочь – кто пешком, а кто-то – усевшись на повозки. Оставшиеся же на берегу люди по очереди подходили к сидящему на камне крестителю, присаживались перед ним и рассказывали о своих грехах. Иоанн внимательно выслушивал каждого, потом клал худую руку на голову кающегося человека, шептал молитву и отпускал от себя. Наконец возле него остались только те, кто желал креститься в водах Иордана. Иоанн внимательно оглядел их и остановил взгляд на зелотах.

– Что же вы стоите вдалеке? Я вижу, что вы пришли ко мне не случайно. Расскажите, что привело вас сюда, братья мои? – поинтересовался он, когда юноши подошли к нему. Взгляд крестителя был понимающим и участливым.

– Мы не можем вести разговор при всех, – важно ответил Тувия. – Позволь нам поговорить с тобой, когда народ разойдется.

– Хорошо, – ласково ответил Иоанн и повернулся к толпе: – Братья мои! Войдите же в реку и окунитесь в нее. И да смоются ваши грехи и нечистые помыслы! Господь отпускает вам все грехи ваши! Идите с миром, братья!

Люди послушались и стали входить в воду – одетыми или нагими. Они окунались в быструю холодную воду, вздрагивали от ее прикосновения и выходили на берег. Спустя время народ разошелся.