Саладин. Всемогущий султан и победитель крестоносцев - [14]

Занги хорошо разбирался в людях. И каждый раз, когда ему встречался способный слуга или толковый чиновник, то этот человек мог быть уверен, что ему будут доверять и оказывать поддержку. Более того, каким бы суровым правитель ни был, он не позволял никому тиранить своих подчиненных. «Может быть только один тиран в стране в данное время», – говаривал Занги. Однажды в походе, когда ему стало известно, что один из близких к нему командиров выбросил зимой на холод еврейскую семью, чтобы освободить ее дом для собственного постоя, Занги стоило лишь вызвать этого командира и посмотреть ему в глаза. Тогда он смиренно вышел из города и поставил свою палатку под дождем в непролазной грязи. Чиновникам не позволялось притеснять людей и вести себя распущенно. В эту эпоху не было более строгого наказания, как за правонарушения в отношении женщин. Жены воинов правителя были под его особой защитой, и никто не мог покуситься на их честь, когда их мужья были на военной службе. Занги не поощрял свое окружение в приобретении новой собственности. «До тех пор, пока мы правим страной, – говорил он, – какая вам польза от ваших поместий, если ваш фьеф, пожалованный вам за военную службу, приносит вам твердый доход?

Отряд крестоносцев-фуражиров (миниатюра из манускрипта XIII в., летопись Гийома Тирского)

Если мы потеряем страну, то и вы лишитесь своих поместий. Когда приближенные султана имеют во владении земли, то они всячески подавляют, угнетают и грабят народ». Занги никогда не позволял своим воинам топтать крестьянские посевы. «Они шли, – пишет хронист, – словно между двух натянутых канатов», и ни одному из них не позволялось взять даже пук соломы, прежде не заплатив крестьянину за него. Любое насилие в отношении населения сурово наказывалось: нарушителей распинали. Занги устанавливал умеренные налоги для бедных, но богатые города, наподобие Алеппо, несли основную тяжесть расходов на военные кампании.

Однако в итоге за свои вложенные в предприятие деньги он давал возможность получать хорошие доходы. Результаты сурового и строгого правления Занги были хорошо видны на примере его процветающих владений и особенно возродившейся столицы. Отец историка Ибн аль-Асира сообщает следующее: «Я помню, каким был Мосул, когда наш правитель, павший впоследствии смертью мученика, пришел впервые к власти. Большая часть города лежала в руинах, и пустое пространство протягивалось от Квартала барабанщиков вплоть до Цитадели и дворца… Старая мечеть была оставлена, и все дома вблизи крепостных валов были покинуты на расстоянии брошенного камня… Но с течением времени, когда правил правитель-мученик, страна оказалась под его защитой, следы заброшенности исчезли, и властям не дали превратиться в тирана. Положение улучшилось, и об этом стало известно вокруг, и народ стал приходить и селиться здесь. Вот уж действительно „великодушие рождает привязанность“. Мосул и другие города стали застраиваться домами, и кладбища исчезли, вытесненные пригородами».

Занги возвел большой Дом правителя напротив Альмейды (большая площадь для проведения спортивных соревнований), в два раза увеличил высоту крепостных стен и построил ворота, названные в его честь Баб аль-Имади. Прежде, до начала его правления, Мосул был беден плодами земли, так что, когда купец продавал виноград, он отрезал часть кисти ножницами, чтобы точнее был ее вес. Но когда Занги возродил город, вокруг него возникли цветущие сады, и было изобилие гранатов и груш, яблок и винограда, так что еще сохранялись плоды предыдущего урожая, как уже поспевал новый.

Глава 4 Падение Эдессы 1127—1144

Занги остался в истории совсем не потому, что он возродил Мосул и окрестные области. Он стал известен именно как защитник ислама от крестоносцев в то самое время, когда дело мусульман, как представлялось, находилось в отчаянном положении. Сельджукские вожди Месопотамии были разобщены, они могли равным образом или начать враждовать друг с другом, или «пойти по пути Аллаха». И они никоим образом не собирались признавать руководство нового правителя Мосула. Вся страна была поделена на множество военных фьефов по образцу земельных владений Занги, и в каждом из них были свои вассалы, а среди крупных феодалов были люди, давно обеспечившие себе вес и известность в обществе. Военачальник Артук был основателем династии Артукидов; его два сына Сокмен и Иль-Гази имели свои резиденции соответственно в Хасан-Кейфе и Мардине уже с начала столетия. Они прославились своими набегами на франков. Ни один вождь не вызывал даже в малой степени такого ужаса у крестоносцев, как этот дикий турок-сельджук. Из своей горной твердыни он совершал набеги по всей Северной Сирии. Когда жители Алеппо попросили его о покровительстве, он отправился на помощь городу во главе 3 тысяч конных воинов и 9 тысяч пехотинцев. Он пошел на приступ холма Ифрин, сильно укрепленного франками, и одержал решительную победу. В этой битве пал регент Антиохии Рожер. Иль-Гази умер в 1122 г., когда Занги получил свое первое назначение. Сын Иль-Гази Темюрташ получил в наследие горную крепость Мардин и Алеппо. И хотя он был человеком покладистым, который предпочитал вести спокойную жизнь, он не забывал, чем он был обязан своему отцу.