Саладин, благородный герой ислама - [81]

Пока английский король старался найти невестку Саладину, тот по-прежнему поддерживал связь с Конрадом Монферратским. Саладин прекрасно знал о неприязни, которую Ричард питает к маркграфу Тира. Он не ожидал, что после своего поражения под Акрой понадобится франкам и получит время на раздумья. Никогда еще за время борьбы с христианами ситуация не складывалась для султана более благоприятно. Ричард хотел ввести Айюбида в семью Плантагенетов, а Конрад искал дружбы Саладина, чтобы изгнать англичанина со Святой Земли! Да, английский король лавировал, чтобы устранить претендентов на иерусалимский трон, и, не колеблясь, попросил мусульманина помочь ему в этом! Поведение Ричарда Львиное Сердце оставалось для франкской знати поистине загадкой. Все те, кто поддерживал его раньше, теперь отвернулись от него: герцог Бургундский, тамплиеры, германцы, генуэзцы. Они переметнулись в лагерь Конрада Монферратского. Кому из них, Конраду или Ричарду, удастся первому заполучить подпись Саладина? Онфруа Торонский представлял интересы Плантагенета, а сеньор Сидона согласился стать официальным посредником маркграфа Тира при султане. Саладин заботливо поддерживал разногласия среди христиан, обещал так, как умеют обещать только на Востоке, а тем временем приказал укрепить стены Иерусалима. Вот почему результат этих переговоров оказался для христиан неудовлетворительным. Чтобы занять свое войско, Ричард приказал ему восстановить Аскалон. Эти строительные работы вызвали недовольство христиан, которые говорили, что они приехали в Палестину не для того, чтобы рыть рвы и возводить стены, а для того, чтобы изгнать неверных из Иерусалима. Многие из них дезертировали. Одни уплыли на Запад, другие отправились в Тир, а те, кто остались, рвались в бой. И Ричард решил, что накануне Нового года они встанут лагерем под стенами Святого города. Вот тогда-то и обнаружились последствия непродуманной политики вождя Третьего крестового похода. На другой день после сдачи Акры (13 июля 1191 года) Иерусалим, лишенный необходимых ресурсов, без солдат для своей защиты, без зерна, чтобы прокормить свое население, почти без укреплений, упал бы Ричарду прямо в руки. Ему надо было только совершить марш-бросок и отбить Иерусалим у деморализованного потерей Акры противника. Но четыре месяца спустя было уже слишком поздно. Саладин снабдил город войсками и провизией и лично проконтролировал ход фортификационных работ, которые по его приказу были проведены в короткий срок. Кроме того, он методично опустошал все прилегающие районы. Этот поход христиан на Иерусалим был бесполезен. Уничтожив утром 30 октября 1191 года в Язуре, в восьми милях к северо-западу от Рамлы, отряд мамлюков, Ричард Львиное Сердце повел свою армию в Лидду, расположенную по пути из Яффы в Иерусалим, где, застигнутый дождями в заболоченном районе, он был вынужден встать лагерем и задержаться на три недели. В середине декабря он двинулся к Иерусалиму. «Погода стояла холодная и пасмурная, — пишет Амбруаз. Из-за проливных дождей и сильных бурь мы потеряли большую часть своих животных. Дождь и град опрокидывал наши палатки. Наши припасы были испорчены водой, свинина протухла, кольчуги покрылись ржавчиной, которая удалялась с трудом». Сбежавшиеся с прилегающих окрестностей бедуины, побуждаемые скорее желанием поживиться, чем религиозным рвением, терзали эту дрожащую от холода и промокшую от дождя армию, которая с большим трудом продвигалась по размякшим дорогам, отрезали ее от ее продовольственных обозов, заставляя ее быть все время настороже. Вскоре крестоносцы подошли к Иерусалиму. Но, правду сказать, была ли это настоящая армия? «Люди страдали от недостатка пищи, — продолжает Амбруаз, — но их сердца были полны радости и надежды на то, что они увидят наконец Святую Гробницу. Они так хотели завладеть Иерусалимом, что привезли с собой продовольствие для осады. Те, кто заболел в Яффе или в другом месте, попросили отнести себя в христианский лагерь на носилках». Ричард Львиное Сердце остановился в двадцати километрах от Иерусалима. Он созвал совет, ибо он колебался. Если западные крестоносцы, пишет Рене Груссе, «хотели прямо двинуться к городу, то сирийские франки, не только «пулены»[12], но и госпитальеры и даже тамплиеры советовали вернуться на побережье. Они опасались оказаться зажатыми между защитниками Иерусалима и армией Саладина, господствовавшей над сельской местностью». Создавалась ситуация, аналогичная той, в которую они попали под Акрой, но на этот раз они находились посреди Иудеи, далеко от моря и не могли рассчитывать на поддержку христианского флота. Крестоносцы понимали, что сообщение с побережьем могло быть отрезано кочевниками, к тому же они узнали, что из Египта только что прибыла новая мусульманская армия под командованием Абул-Хейджи «Толстого». И христиане, посмотрев на Иерусалим, 10 января 1192 года отступили и вернулись на побережье. Когда они оказались вне опасности, споры между ними возобновились. Понятно, что поведение и колебания английского короля дали богатую пищу для размышлений. Старая вражда вновь овладела сердцами этих упавших духом людей, которые пришли издалека, чтобы отбить Иерусалим, и которые вернулись на побережье после того, как стояли лагерем всего в двадцати километрах от Гроба Господня!