Саладин, благородный герой ислама - [48]

Конрад Монферратский, пьемонтский маркграф и шурин византийского императора Исаака II Ангела, был опасным человеком, «демоном, — сообщает Ибн аль Асир, — осторожным, бдительным и отважным». Повоевав в Италии на стороне Папы против одного из своих родственников, побывав в плену у архиепископа Майнцского, он стал крестоносцем, сел на корабль вместе с такими же, как он, воинами и отправился попытать счастья на Восток. Высадиться он хотел в Сирии. Но буря выбросила его судно на берег вблизи Константинополя, где он появился как раз в разгар дворцового переворота и предложил свои услуги Исааку Ангелу, который только что узурпировал императорскую корону, свергнув династию Комнинов. Он был достойно вознагражден: Исаак отдал ему в жены свою сестру, даровал титул кесаря и право носить сапоги пурпурного цвета. Но Конрад томился среди роскоши и монахов византийского двора и под предлогом морской прогулки отплыл летом 1187 года в Палестину, в сопровождении нескольких рыцарей и греков, бросив своего шурина и жену. Он не знал о переменах, постигших сирийских христиан, о хаттинском поражении, морально уничтожившем Иерусалимское королевство за восемь дней до его прибытия в Акру, который, как он думал, все еще находился под властью франков. Поэтому он был очень удивлен, что при входе в порт не услышал звона колоколов, как это было принято, когда появлялся корабль под христианским флагом. Его опасения оправдались, как только он увидел, что к ним приближается лодка, полная мусульман. Конрад проворно спустил паруса, встал на рейд, спрятал рыцарей и приказал экипажу молчать, пока он беседовал с офицером, посланным к нему на борт. Он ничему не удивился, поклялся, что привез товары, и заявил, что знает Саладина как человека, в обычаи которого не входит мешать торговле европейских купцов с его народами. Он попросил, перед тем как войти в порт, личной гарантии правителя (им тогда был ал-Малик ал-Афдаль) для своих товаров, судна и людей. Пока мусульмане возвращались в город, чтобы передать его просьбу, подул попутный ветер, и Конрад Монферратский, решив воспользоваться этой нежданной помощью небес, тотчас поднял якорь, вышел в открытое море и направился в Тир, куда и прибыл в условиях, которые мы описали, прямо в момент, когда Рено Сидонский вел переговоры о капитуляции крепости.

Естественно, он был встречен как спаситель. Ему предложили возглавить небольшой тирский гарнизон. Дело было не из легких. За свои услуги он потребовал верховной власти над городом. Поскольку жители, и не без основания, не ждали от иерусалимского короля никакой помощи, они присягнули ему на верность. Рено Сидонский сбежал в Триполи. А Конрад Монферратский, нареченный маркграфом Тирским, не стал терять время на бессмысленные сетования. Он каждому поручил какое-нибудь дело, приказал рыть рвы, проверять состояние укреплений и быть готовыми встретить Саладина.

Султан появился, но каково же было его удивление, когда вместо распахнутых ворот, он увидел людей на крепостных стенах, выкрикивающих ругательства, потрясающих своим оружием и демонстрирующих свою безграничную веру. Узнав о причине таких изменений в настроении франков, и не надеясь взять город силой оружия, он использовал другую тактику. В его дамасской тюрьме томился отец Конрада Монферратского Вильгельм III Монферратский. Этот мужественный христианин стал крестоносцем в возрасте, когда люди уже обычно уходят на покой, и последовал за другими баронами на Хатгинскую битву, где и попал в плен. У него было четыре сына, и все они занимали очень высокое положение: Бонифаций в 1204 году станет королем Фессалоник, Вильгельм, по прозвищу Длинный Меч, был женат на Сибилле и был бы иерусалимским королем, если бы остался в живых, Ренье который умер при дворе в Константинополе, и Конрад. Саладин пообещал Конраду Монферранскому освободить его отца и предоставить фьеф в Сирии, если он сдаст ему Тир. Конрад гордо ответил, что презирает подарки неверных и не отдаст ни одного тирского камня, чтобы спасти жизнь своего отца, добавив при этом, что жизнь одного старика не может оказать никакой помощи общему делу. Султан безуспешно атаковал защитников Тира и в ночь с 1 на 2 января 1188 года он снял осаду, оставив захват крепости на более поздний срок. С его стороны это была большая ошибка, ибо ему следовало подумать о том, что Тир — открытый Западу порт и, что через него флоты, плывшие из западных стран смогут доставлять новые военные силы. Он должен был бы не жалеть усилий, чтобы завладеть этим последним оставшимся у франков сирийским портом, а не захватывать в Палестине другие, куда менее важные в стратегическом отношении крепости. Это была ошибка, за которую ислам дорого заплатил, ибо Тир вскоре стал главным плацдармом для франкской реконкисты. Конрад Монферратский сумел извлечь выгоду из предоставленной ему мусульманами передышки. Он превратил Тир в неприступную скалу.

Вместе со своим братом ал-Малик ал-Афдалем Саладин вернулся в Палестину. Города сдавались ему без боя один за другим. Он захватил Лидду, Рамлу, в восьми лье от Иерусалима и в четырех от Яффы, Джафну, Вифлеем, Хеврон, где чтят память об Аврааме, Халеб, Бейт Джибрин, укрепленный в 1134 году королем Фульком, Натрун и, наконец, он появился под Аскалоном. Этот город, один из пяти королевских городов филистимлян, захватывали поочередно Александр, Птолемеи, Селевкиды. Когда крестоносцы завоевали Палестину, этот древний город, свидетель кровавых битв между евреями и римлянами, находился под властью фатимидских халифов. Годфрид Бульонский разгромил здесь 12 августа 1099 года превосходящую численностью египетскую армию, эмиры которой думали быстро справиться с франками и воображали, что «смогут накрыть их одним плевком». Бодуэн III овладел Аскалоном после пятимесячной осады. Ее подробности изложены в хрониках того времени, чтобы дать возможность живо представить себе все те беды, которые вытерпели христиане. Мы видели, как Саладин потерпел здесь поражение в ноябре 1177 года. Расположенный у подножия холма на берегу моря, этот город, «один из самых красивых и самых приятных на побережье», пишет Муджир ад-Дин в своей «Хронике», обладал толстыми, снабженными башнями стенами, значительным гарнизоном, глубокими рвами и предстенными сооружениями.