Сакура на краю вулкана - [40]

- Проветриваешь? – поинтересовался он, проходя в комнату и чувствуя, что под тонкую рубашку забираются холодные потоки.

Ответ последовал так же, как и ожидался, поэтому до зияющей дыры окна мужчина дошел в тишине. Очередной порыв ветра настиг его, когда он слегка высунул темноволосую голову наружу, чтобы лучше рассмотреть последствия извержения вулкана.

Весь дом уже знал о том, что Тадеуш в приступе ярости жестоко расправился с ни в чем неповинным стулом. И сейчас Натан наблюдал безуспешную спасательную операцию: Дойл и Раф возились с кустами шиповника, в которые угодил злосчастный предмет мебели. Каких-то пару месяцев назад внизу, под окнами первого этажа, мог валяться и человек. Тут было одно из двух: либо младший брат эволюционирует, либо кому-то живому повезло не попасться под его горячую руку.

Сам Тадеуш, казалось, ничего не чувствовал. Он просто устал чувствовать, устал думать, говорить, двигаться, но не слушать. Её слушать. Как ни странно, мысли, которые нужно было с таким трудом вырывать у потока проблем и с таким усердием хранить в запретных уголках памяти, дарили ему тихий покой. Однако молодой мужчина не позволял себе этой роскоши, так как ощущал груз ответственности, теперь камнем висящий на шее.

Он понял, что Натан оказался рядом только тогда, когда брат сел в кресло напротив и заговорил:

- Грязи на тебя вылили немало, сочувствую.

Тадеуш резко поднял голову и смерил брата долгим внимательным взглядом. А затем, вместо желаемой: «засунь в задницу», произнес другую фразу, а вернее задал вопрос о том, знает ли уже отец.

- Пока нет, - ответил Натан.

Он сам испытал напряжение, понимая, что сейчас Тадеуш мысленно возвращается к тем утренним событиям, которые привели его в такую ярость.

Тогда младший Моор спускался по ступеням торгового центра в намерении быстро пересечь небольшую площадь с фонтаном и сесть в припаркованный автомобиль. Следом шли его люди, а площадь (что обычно для такого времени суток) была полупустынна. Та женщина возникла, словно из неоткуда. Она появилась на пути так неожиданно, что молодому мужчине пришлось остановиться и вопросительно взглянуть на препятствие. Он не мог не заметить её растрепанные волосы, мятую одежду и, хуже того, искаженное горем лицо. Одни лишь глаза на маленьком, бледном лице горели таким гневом, какой бывает у тех людей, чьё сильное страдание помутило разум. Едва заметив Тадеуша, женщина начала громко кричать, проклиная всю семью Моор, из-за которой погиб её единственный сын. Злые, выстраданные истерикой ругательства разносились по всей площади, точно крик умирающей птицы. Даже те редкие прохожие, которые торопились по своим делам, застыли от такой картины. Женщина всё продолжала извергать потоки своей ненависти, пока не дошла до края, за которым оставалась только безысходная попытка отомстить обидчику. Все произошло за считанные секунды: она попыталась наброситься на младшего Моора, но не успела сделать и шага, как ей преградили дорогу сильные широкоплечие мужчины. Внезапно лицо её, рассеченное гневом и болью, словно подернула судорога, и женщина стала медленно опускаться на колени. Глаза свои она закрыла сухими желтыми ладонями, потому что не могла унять слезы, покатившиеся по щекам.

Все то время, пока лились потоки обвинений, Тадеуш стоял исполинским изваянием и совершенно не понимал, что в этой ситуации стоит предпринять. Только тогда, когда женщина разрыдалась, младший Моор со злостью отогнал своё оцепенение. Он даже остановил Эзру, который было ринулся, как и всегда, разрешить неприятную ситуацию без особых последствий. Молодой мужчина сам подошел к сгорбившейся на брусчатке фигуре и, аккуратно взяв её за плечи, поднял с колен. «Моя семья не имеет никакого отношения к смерти вашего сына. Но, если хотите кого-то винить, вините меня», - после этих фраз женщина отняла соленые ладони от лица. Она с гневом посмотрела на Тадеуша, и в её взгляде можно было прочесть пожелание самой мучительной смерти. Но слов не осталось ни у кого. Зато остался тяжелый осадок и страшная озлобленность на самого себя да на того урода, по вине которого наркотики погубили столько молодых людей.

- Не думаю, что нужно взваливать всё на свои плечи, - прервал молчание Натан.

- Отвесить половину тебе? – неприязненно донеслось от дивана. – Закрыли тему.

- Как скажешь, тем более, я пришел, чтобы разрешить одну маленькую проблему.

- Не сейчас, Натан, - нахмурившись, отрезал Тадеуш, которому хватало забот по самую макушку. И, судя по тому, что брат занят подготовкой к предстоящей помолвке, то влезать ещё и в это младший Моор не желал.

- Может, выслушаешь, а потом уже будешь соглашаться?

Тадеуш знал этот настойчивый взгляд и хамоватую улыбку, которая выразительно подчеркивала упорство сидящего напротив человека.

- Так вот, проблема моя состоит в том, что помолвки по нашим старым традициям проходят так шумно, как потом не проходят и свадьбы. И, чтобы как можно живее разнообразить весь этот шум, Маргарита решила танцевать вальс. Со мной. А танцоры у нас по мужской линии все прирожденные, ты же знаешь, - Натан сделал мимолетную паузу, чтобы уловить усмешку на лице брата. – Отказать Маргарите я пробовал, но она слишком хорошо умеет уговаривать меня в те моменты, когда думаю другим местом. Именно поэтому, мне предстоит научиться танцевать вальс. Понимаешь же, что я не собираюсь позориться и нанимать какого-нибудь учителя или, хуже того, ходить на специальные занятия. Мне нужен человек, который даст пару советов и уроков, более того, человек знакомый. И ты знаешь, кого я имею в виду.