Саксонские и нормандские короли, 450–1154 гг. - [3]
Кнуд умер молодым, и вскоре после его смерти королевство перешло в руки коренной английской династии в лице Эдуарда Исповедника (1042—1066). Смерть Эдуарда в 1066 г. стала сигналом к самому известному в истории Англии перелому. Его преемником стал его шурин Гарольд II. Но девять месяцев спустя Гарольд был сражен то ли нормандской стрелой, то ли топором в битве при Гастингсе, и вместо него стали править нормандцы. Этот период завершается правлением Вильгельма Завоевателя (1066— 1087), его двух сыновей Вильгельма II (1087—1100) и Генриха I (1100—1135) и его внука, племянника Генриха, Стефана (1135—1154).
Из всех этих королей Альфред единственный, о ком нам известно больше всего. Имеется ряд работ, написанных или инспирированных им, — его переводы и его законы. И у нас есть «Жизнь короля Альфреда» Ассера. Это не биографический шедевр, и его подлинность подвергается серьезным сомнениям. Спор продолжается, но сейчас мы не будем обращать на него внимания. «Жизнь» Ассера — это бутерброд, составленный из версии «Англосаксонской хроники» с описанием различных сторон жизни Альфреда и втиснутой в него его деятельности. В этой книге ее вполне можно использовать в качестве свидетельства того, что сведущий, но не слишком умный представитель королевского двора Альфреда посчитал бы соответствующим действительности. Этой точки зрения и по сей день придерживается большинство ученых, хотя от нее можно и отступить.
Альфред единственный король, собственные письменные труды которого дошли до нас с тех времен; он один из весьма немногих королей, имевших образование. От первых королей до нас дошли виньетки и другая ценная информация, сохранившаяся на страницах великолепной «Церковной истории народа англов», написанной Бедой Достопочтенным (731), в самом замечательном историческом труде, который когда-либо выходил из-под пера ученого в Европе того времени. О последующих королях у нас есть упоминания в различных летописях и других повествовательных источниках. У нас есть биография Эдуарда Исповедника, написанная его современником, а также панегирики и различные летописи, в которых говорится о нормандских королях. О большинстве саксонских королей до Альфреда и о многих после него не сохранилось рассказов ни в каких повествовательных источниках, кроме кратких записей в «Англосаксонской хронике». О королях маленьких королевств нам обычно известно мало помимо их имен; о королях Линдси — ничего, кроме имен; короли средних англов и средних саксов (если у них вообще были короли) безымянны.
Первых королей, за исключением тех счастливцев, которым нашлось место у Беды, следует изучать, используя один из четырех путей: «Англосаксонскую хронику», генеалогию, народную поэзию, археологию. «Хроника», насколько нам известно, была написана в годы правления Альфреда. Она явилась частью того возрождения, центром которого был король и результатом которого стали произведения на родном языке, а не на языке литературы — латыни, потому что король хотел, чтобы их понимал более широкий круг людей. Был ли сам Альфред вдохновителем написания «Хроники» — это вопрос спорный; но трудно в ней не увидеть отражения его интересов или сомневаться в том, что он внимательно прочитал ее копию. Одна из ее копий, сделанная при его жизни, до сих пор хранится в библиотеке колледжа Тела Христова в Кембридже. Благодаря ей и более поздним копиям, которые получили распространение и продолжение в различных монастырях, до нас дошли варианты этой хроники вплоть до Нормандского завоевания и даже немного после него. Одна ее версия, которая была продолжена сначала в Кентербери, затем в Питерборо, заканчивается 1154 г. В конце она дает нам знаменитое описание правления короля Стефана.
Источники нормандского периода гораздо богаче источников саксонского периода, особенно ранне-саксонского. И дело тут не в шансе на сохранение, хотя, конечно, бесчисленное количество средневековых рукописей исчезло. Главная причина в том, что в VII или IX вв. просто писали гораздо меньше, чем в XII. Даже такие эпохи сравнительно образованных людей, как времена Беды Достопочтенного или Дунстана (ум. 988), дали нам гораздо меньше, чем эпоха «возрождения XII в.». От этого немногого до нас дошла удивительная часть. В Бодлианской библиотеке в Оксфорде содержится копия одного из переводов короля Альфреда, которую он отправил в кафедральный собор Вустера. В библиотеке колледжа Тела Христова есть рукопись «Хроники» IX в. и книга, которую король Этельстан лично подарил общине св. Кутберта, которая тогда находилась на Честер-стрит (позднее община собора Дарема) (рис. 6а). В коллекции Коттона в Британском музее имеются два из пяти уцелевших экземпляров «Церковной истории» Беды, которые были написаны в том же веке, когда жил Беда, до 800 г. Не случайно мы находим эти книги в коллекции Коттона или в колледже Тела Христова. После закрытия монастырей большинство средневековых рукописей должно было быть уничтожено. Изобретение книгопечатания сделало многие из них бесполезными. Но в XVI в. были такие люди, как Мэтью Паркер, архиепископ Кентерберийский в годы правления Елизаветы I, которые испытывали жадный интерес к древней истории английской церкви — естественный интерес на волне Реформации. Паркер и его помощники были фанатичными собирателями старинных рукописей, особенно летописей. И коллекция Паркера осталась в колледже Тела Христова в Кембридже, который он когда-то возглавлял. Позднее в лице сэра Роберта Коттона появился такой же пылкий коллекционер, который разделял интерес Паркера к церкви, но также занимался разработкой теорий о происхождении парламента. В начале XVII в. было широко распространено представление о том, что английские парламентские свободы взяты из англосакского витана (национальный совет, представлявший интересы знати и духовенства при короле. — Пер.), и это возбудило у Коттона особый интерес к саксонским хартиям: длинные списки подписавшихся под ними людей или свидетелей являются для нас почти единственными источниками информации о том, кто входил в витан. Вероятно, правильно будет сказать, что большая часть оригиналов хартий «дозавоевательного» периода обязана своей сохранностью сэру Роберту Коттону. Практические интересы (если не сказать «причуды») Паркера и Коттона в соединении с настоящей преданностью прошлому спасли много ценных документов как раз вовремя. За это мы должны быть им благодарны, но если говорить о более раннем саксонском периоде, то там почти нечего было спасать.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.