Саи Баба (Первое знакомство) - [21]

Через несколько дней Баба позвал нас на другую беседу, на этот раз приблизившись ко мне, когда я сидела на ~даршане|, и велев мне быть в Его доме следующим утром в девять часов и "привести банду". В голове у меня мгновенно завертелось множество вопросов. Как я могу привести банду вовремя? Где я смогу найти ее? Какую банду Он хочет, чтобы я привела? Он бросил мне это приглашение, когда подошел к тому месте, где я сидела, а затем быстро продолжил свой путь. Внезапно Он повернулся и, очевидно, в полной мере насладившись моим смущением, добавил, широко улыбаясь: "Мужа, конечно", <Игра слов: band -- банда, husband -- муж.> после чего я присоединилась к веселью индианок, сидевших возле меня. Они, очевидно, слышали эту шутку раньше и были очень позабавлены этой маленькой сценой, разыгравшейся перед ними.

На следующее утро мы снова прибыли к Его дому немного ранее девяти часов. Утро прошло, наступил полдень, и пришло время Ему подняться в свою комнату, где мальчики из колледжа, которым была дарована привилегия в тот день, приготовили ланч для Него. Когда Он собрался уйти и все другие гости стали расходиться, мы оба подумали, что же нам делать. Как бы читая наши мысли, Баба остановился, сказал моему мужу, что мы должны снова прийти днем, и поднялся по лестнице в свою комнату. Мы спросили кого-то из индийцев, когда мы должны вернуться, и нам сообщили, что Баба обычно спускается снова около четырех часов.

Мы поехали обратно в гостиницу на ланч. Затем мы предприняли короткую прогулку, так как окостенели от сидения на твердом полу все утро. Мы приехали обратно незадолго до четырех часов и сидели в ожидании Бабы. Когда Он промчался мимо меня по пути к мужской стороне, то одарил меня веселой улыбкой и сказал: "~Ача|". Это было новое и странное слово. Позже я спросила одну из индианок, сидевших возле меня, что оно обозначает. Очевидно, оно имеет несколько значений. Это слово выражает одобрение, разрешение или согласие и иногда аналогично нашему "окей" или "хорошо". Баба продолжал заниматься своими делами, как обычно, и мы все вошли в повседневный ритм сидения, пока Его не было в комнате, или стояния, как только Он входил.

Через некоторое время Он появился в дверном проеме, ведущем внутрь дома, и кивнул, подзывая, сначала моему мужу, а затем мне, чтобы мы следовали за Ним в ту же комнату, где Он принимал нас во время нашей первой беседы. Снова Он показал, чтобы мы сели вместе на полу у Его ног, тогда как сам Он сидел в своем кресле. С помощью г-на Кастури, переводчика, он сразу же начал поддразнивать моего мужа, который является заядлым читателем, притворившись, что берет воображаемую книгу, листает ее страницы с большой скоростью, закрывает и кладет ее на пол рядом с ним, быстро берет другую книгу и поспешно просматривает ее, быстро переворачивая страницы. Он повторил эту пантомиму несколько раз, приговаривая при этом: "ТАК много книжных знаний, но недостаточно преданности. Преданность очень важна". Его манера поддразнивать была настолько восхитительной, что мой муж не смог обидеться или почувствовать себя уязвленным подразумеваемой критикой. Мы оба весело смеялись по поводу великолепной пантомимы Бабы.

Затем Он обернулся ко мне, но сказал моему мужу: "У твоей жены есть преданность". С этим замечанием Он снова поразил нас, сделав рукой несколько маленьких кругов в воздухе и быстро схватив блестящий предмет, чтобы тот не упал на землю. Он протянул руку ко мне, и я увидела на Его ладони серебряное кольцо со вправленным в него тускло светящимся камнем. Он попробовал надеть его на несколько пальцев моих обеих рук и, наконец, решил оставить его на левом указательном пальце. Удовлетворенный тем, как подошло кольцо, Он сказал, пусть оно остается там, за исключением тех случаев, когда я буду чистить углубление на камне. Затем он велел потереть камнем в центре моего лба, когда бы я ни почувствовала головную боль, чтобы устранить первоначальную причину.

Мои мысли мгновенно обратились ко времени более чем двадцатилетней давности, когда меня привлекли к участию в процессе воскрешения в памяти того, что, по-видимому, было частью моих прошлых жизней. Во время одного из таких возвращений я отождествила себя с тибетским монахом. По мере расширения опыта я поняла, что в качестве составной части своей духовной подготовки он добровольно замуровал себя в пещере на определенный период времени. Целью этого одиночного заключения было сведение к минимуму внешних влияний, чтобы сосредоточиться на воспроизведении символов всех своих желаний и, таким образом, избавиться от них. За выполнением этого задания наблюдал его наставник, верховный ~лама|, который жил в близлежащем ламаистском монастыре и поддерживал телепатическую связь со своим учеником. Таким путем ученик постепенно научился видеть мысленные образы на внутреннем экране за лбом. Однажды, когда телепатическая связь между ним и его учителем внезапно нарушилась, он не смог продолжать регулировать поток образов. Когда они угрожали затопить его, он, в неистовой попытке остановить этот процесс, стал биться головой о стену пещеры с такой силой, что травма мозга стала, в конце концов, причиной его смерти.