Сахаров и власть. «По ту сторону окна». Уроки на настоящее и будущее - [131]
1979 г. Справка Архива Сахарова в Москве, включая описание рассекреченных документов Политбюро ЦК КПСС и КГБ СССР:
Сахаров:
Январь – апрель. Отвечает на вопросы корреспондента газеты «Вашингтон Пост» о еврейской эмиграции, норвежского журналиста – о движении за права человека в СССР. Подписывает коллективное письмо о преследовании журнала «Поиски». Пишет открытое обращение в Президиум ВС СССР в защиту крымских татар.
1 марта. Едет в Ташкент на суд над М. Джемилевым.
Пишет письма в защиту Ю. Ярым-Агаева, Ю. Орлова, Н. Щаранского.
14 марта. Снова едет в Ташкент на суд над адвентистами.
Отправляет очередное письмо в защиту крымских татар в адрес Л. Брежнева, передает это же письмо французскому президенту Жискару д’Эстену.
Пишет письма в защиту В. Макеевой, о помиловании политзаключенных И. Менделевича, Ю. Федорова, А. Мурженко.
Рассекреченные документы:
14 апреля. Ю. Андропов информирует: «…академик А. Сахаров по собственной инициативе посетил посольство Франции и передал консулу адресованное президенту Жискару д’Эстэну письмо от своего имени, “письмо крымских татар” и составленный им список гуманитарных вопросов, касающихся судьбы крымских татар».
16–17 апреля. Члены Политбюро «вкруговую» читают информацию Андропова.
Сахаров:
Май – июль. Присоединяется к документу группы «Хельсинки» с требованием свободы всем заключенным членам Хельсинкских групп в СССР. Обратился к «Международной амнистии» выступить в защиту М. Кукобаки, к Международному симпозиуму психиатров в Сан-Франциско с призывом защитить С. Глузмана.
Поставил подпись под совместным заявлением польских и советских правозащитников с призывом поднять голос в защиту чешских и словацких правозащитников.
Август – октябрь. Подписал коллективное обращение к правительствам СССР, ФРГ и ГДР с просьбой опубликовать полный текст советско-германского пакта о ненападении 1939 г. и секретных документов к нему.
26–29 сентября. В Вашингтоне, в здании Конгресса, проходят Третьи международные «Сахаровские слушания».
Обращается к премьеру Государственного совета Китая в защиту Вэй Цзин-Шэна[93].
Обращается к правозащитникам Польши и Чехословакии с призывом к объединению и усилению борьбы за права человека.
Рассекреченные документы:
3 октября. Заведующий отделом внешнеполитической пропаганды ЦК КПСС Л. Замятин информирует «Об антисоветской кампании в США»: 67 «диссидентов», выдворенных из Советского Союза, давали «показания об ущемлении социально-экономических прав советских граждан» 26–29 сентября в Вашингтоне на «международных сахаровских слушаниях».
Л. Замятин рекомендует: во избежание рекламы «этой грязной затеи» не упоминать в советской печати, по радио и телевидению о «сахаровских слушаниях».
5 октября. Члены Политбюро «вкруговую» читают информацию Л. Замятина.
Сахаров:
Ноябрь – декабрь. Вместе с Е. Боннэр составляет открытое обращение в защиту Т. Великановой.
Пишет председателю Президиума ВС СССР Л. Брежневу по поводу отношений между Кампучией и СРВ[94], призывая обеспечить условия для эффективной международной помощи голодающим. Отвечает на вопросы итальянского журналиста агентства АНСА и корреспондента газеты «Стампа» о проблемах развития науки в СССР и на Западе.
Сахаров:
«Я получал много писем: с выражением поддержки (я думаю, что большинство таких писем осело в КГБ и до меня дошла лишь очень малая доля), с осуждениями, с угрозами (письма последних двух категорий приходили очень странно – то их не было вообще, то, обычно после какого-либо моего выступления, они приходили целыми пачками; я думаю, что письма с угрозами, в основном, исходят непосредственно от КГБ).
Но не обо всех этих, важных самих по себе, категориях будет далее речь в этой главе. Она посвящена письмам и посетителям с просьбой о помощи. Письма с просьбой о помощи стали приходить сразу после объявления о создании Комитета прав человека в ноябре 1970 года. Тогда же появились первые посетители – сначала на Щукинском, потом на улице Чкалова. За 9 с лишним лет – до моей депортации в Горький – многие сотни писем, сотни посетителей! И в каждом письме, у каждого посетителя реальная, большая беда, сложная проблема, которую не решили советские учреждения. В отчаянии, потеряв почти всякую надежду, люди обращались ко мне. Но и я почти никогда, почти никому не мог помочь. Я это знал с самого начала, но люди-то надеялись на меня. Трудно передать, как все это подавляло, мучило.
К сожалению, я в этом трудном положении слишком часто (по незнанию, что отвечать, по неорганизованности, по заваленности другими срочными делами) выбирал самый простой и самый неправильный путь: откладывал со дня на день, с недели на неделю ответ на письмо; потом или отвечать уже было бесполезно по давности, или оно терялось, но при этом не переставало мучить меня. Таких оставшихся без ответа писем было бы еще гораздо больше, если бы не бесценная помощь, оказанная мне Софьей Васильевной Каллистратовой…
Это – удивительный человек, сделавший людям очень много добра. Простой, справедливый, умный и добрый. Редко, когда все эти качества соединяются, но тут это так. По профессии Софья Васильевна – юрист, адвокат. Более 20 лет она вела защиту обвиняемых по уголовным делам, вкладывая в это дело всю свою душу, жажду справедливости и добра, желание помочь – и по существу, и морально – доверившимся ей людям. Нельзя было без волнения слушать ее рассказы. Для нее всегда всего важней была судьба живого, конкретного человека, стоящего перед ней. Однажды, как она рассказывала, она защищала молодого солдата М., обвиненного в соучастии в изнасиловании. Улики явно были недостаточны и, по убеждению Софьи Васильевны, он был невиновен, но был приговорен к смерти. Она посетила какого-то большого начальника, и тот, несколько неосторожно, не понимая, с кем имеет дело, стал ей рассказывать, что сейчас расшаталась дисциплина в армии, очень много случаев воинских преступлений и что с целью поднятия дисциплины суровый приговор М. очень полезен, отменять его ни в коем случае не следует. Реакция Софьи Васильевны была неожиданной для него, огненной. Она начала кричать на начальника:
Прослежены основные этапы жизни и деятельности А.Д. Сахарова — с упором на демонстрацию метода достижения желаемых нетривиальных результатов. Анализ показывает, что его метод в науке, в конструировании ядерных зарядов, в защите прав человека, в формировании новой системы международной безопасности был один и тот же: во всех случаях он оставался человеком точных наук, физиком, конструктором-разработчиком. Зримым результатом усилий могли быть точные цифры в конце насыщенной формулами статьи либо освобождение из заключения узника совести — во всех случаях это был результат определенного «научного исследования», тогда как особый холизм мышления Сахарова предлагал совершенно неожиданные шаги к решению проблемы, зачастую не понимаемые современниками и даже многих шокирующие.
Книга, которую читатель держит в руках, составлена в память о Елене Георгиевне Боннэр, которой принадлежит вынесенная в подзаголовок фраза «жизнь была типична, трагична и прекрасна». Большинство наших сограждан знает Елену Георгиевну как жену академика А. Д. Сахарова, как его соратницу и помощницу. Это и понятно — через слишком большие испытания пришлось им пройти за те 20 лет, что они были вместе. Но судьба Елены Георгиевны выходит за рамки жены и соратницы великого человека. Этому посвящена настоящая книга, состоящая из трех разделов: (I) Биография, рассказанная способом монтажа ее собственных автобиографических текстов и фрагментов «Воспоминаний» А. Д. Сахарова, (II) воспоминания о Е. Г. Боннэр, (III) ряд ключевых документов и несколько статей самой Елены Георгиевны.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.