Сахарный дворец - [2]

— Наверно, так и есть. Когда муж еще был здоров, на его жизнь покушались дважды. Сейчас не время сводить счеты, но нет более яростного противника графа, чем Эмиль де Жюно. Это сын его покойного младшего брата, очень жестокий человек. — Женщина с трудом перевела дух. — Но я ухожу, потому что едва ли осмелюсь произнести то, о чем должна попросить. Именно затем я и позвала вас, когда услышала, как кто-то вас окликнул по имени.

— Говорите, мадам! — с чувством произнесла Софи. — Я сделаю все, что смогу!

Графиня отчаянно всплеснула руками.

— Ради всех святых, заберите с собой моего маленького сына! Спасите его! Здесь ему не уцелеть!

Софи не медлила ни минуты.

— Где Антуан? В детской?

— Нет, у отца. Няня сбежала.

— Я могу забрать его?

— Я приведу его вам. — Графиня поспешила в салон, остановившись перед входом лишь для того, чтобы смахнуть слезы.

Мужество этой женщины поразило Софи до глубины души. Ведь и на ее долю выпадали испытания. В воображении девушка живо нарисовала трогательную сцену прощания графа с сыном, но ей нужно было держать себя в руках, потому что теперь она оказалась в ответе за ребенка. Нужно было всеми силами уберечь его от жестокой реальности.

Графиня вышла с Антуаном на руках. Четырехлетний мальчик, темноглазый, с копной каштановых кудрей, был в голубом бархатном кафтанчике и коротких панталонах. Софи подумала, что нужно будет переодеть Антуана при первой же возможности. В этом костюме она не сможет выдать его за простолюдина. Мальчик был без пальто, но возвращаться было некогда, и графиня закутала сына в кружевную шаль, потому что, хотя на дворе и стоял конец апреля, погода оставалась не по-весеннему холодной. На круглом личике Антуана читалась тревога; он не понимал, почему папа не может говорить, а мама так взволнована. Увидев Софи, малыш заулыбался, вспомнив сахарных лошадок, маленькие пирожные в виде солдатиков и конфеты всех цветов радуги, которые делала для него девушка. Антуан обожал тайком от няни приходить на кухню.

— Я объяснила Антуану, что это ненадолго и вы позаботитесь о нем, Софи, — сдавленным голосом произнесла графиня, в последний раз крепко прижалась губами к щеке ребенка и с напряженным лицом отпустила. Мальчик послушно взял Софи за руку.

— Мы будем играть в прятки, — с улыбкой произнесла Софи, чтобы успокоить малыша.

Антуан подпрыгнул:

— Я люблю эту игру.

Графиня расстегнула жемчужное ожерелье, сняла все кольца и браслеты и положила в кошелек, привязанный к запястью Софи.

— Это поможет вам в трудную минуту. Я спрятала шкатулку с золотом в сумке Антуана. Садитесь в карету и отправляйтесь в Англию. Там вы оба будете в безопасности. — Ее голос сорвался. — А сейчас уходите! Храни вас Господь.

Софи, видя, что Антуан, почувствовав мамино настроение, вот-вот схватится за ее юбку, мягко развернула мальчика к лестнице.

— Пойдем прыгать по ступенькам!

Антуан обернулся. Графиня остановилась у двери, чтобы помахать ему. Мальчик замахал в ответ. Софи пообещала убитой горем графине:

— Однажды я обязательно привезу Антуана домой, мадам! Я клянусь!

Несчастная мать, не в силах произнести ни слова, благодарно кивнула. Затем, шурша юбками, вошла в салон и заперла за собой дверь. Софи и Антуан, подпрыгивая, стали спускаться с лестницы. Мальчик смеялся от удовольствия, а графиня, упав на колени перед кроватью, на которой лежал умирающий муж, разразилась рыданиями, зная, что слышит голос сына последний раз в жизни.

Спустившись, Софи взяла Антуана на руки и подошла к огромной входной двери. Увидев, что та заперта изнутри, девушка удивилась: она ожидала встретить у входа кучера. За дверью раздался грохот, и Софи отпрянула. Окна были закрыты ставнями; возможно, дворец уже окружен. Антуан испуганно всхлипнул, и у него задрожали губы.

— Игра только начинается, — весело подбодрила его Софи, развернувшись, чтобы вместе с ним двинуться в противоположную сторону. — Держись крепче!

Вбежав в кухню, она увидела, что все здесь осталось в том же состоянии, что и час назад. Некоторые кастрюли еще не успели остыть. На Софи нахлынула новая волна ужаса, когда она услышала громкие голоса мародеров, орудующих в кладовках. Значит, и здесь путь отрезан. В ту же минуту она бросилась в чулан, находившийся поблизости, и только там смогла опустить ребенка на пол. Беззвучно прикрыв дверь, она прижалась ухом к стене и прислушалась.

— От кого мы прячемся? — прошептал Антуан.

Софи заставила себя улыбнуться, приложив к губам палец.

— Это маленький сюрприз, — шепотом ответила она. У нее по спине побежали мурашки, когда она услышала на кухне шаги, стуки, голоса, которые постепенно стали перемещаться дальше по всему дворцу. Было невозможно определить, какое количество незваных гостей проникло в дом, но Софи поняла, что их около сотни, а может, и больше. Если бы их было мало, они бы не решились штурмовать дворец. Антуан крепко прижался к девушке; стук тяжелых ботинок и незнакомые голоса напугали ребенка. Софи обняла его.

— Не нужно бояться Антуан, — произнесла она спокойно. — Я никому не дам тебя в обиду.

Это было громким обещанием, но она должна сдержать слово. Крепче прижимая мальчика к себе, она шепотом молилась, мысленно обращаясь к своим родителям. Когда все звуки, доносящиеся из кухни, затихли, Софи решилась и осторожно выглянула. Никого не было видно. На полу валялся стул, который опрокинули в спешке.